Новый путь - [16]

– Плеснуть? – расплылся пожилой, но все еще крепкий аналитик, завидев начальство.

– Спасибо, я лучше закушу! – Игорь сноровисто достал из холодильника масло, а из эмалированной хлебницы – начатый батон.

– Ой! – Глаза Наташи испуганно округлились. – А я из вашей чашки пила, из синей… Сейчас помою!

– После вас, Наташенька, хоть отраву хлебай, – бархатно задвинул Синицын. Перехватив неласковый взгляд Славина, быстро скорректировал позицию: – Да ладно, я белую возьму!

Круглобокий «Саратов» закрывался лишь от сильного тычка, и лязг захлопнутой дверцы пустил единственное эхо, мешавшее улечься тишине. Рации на столе – и большая армейская, и маленькие милицейские не шипели даже, пуговично блестя потухшими индикаторами. Помалкивал и целый набор телефонов, сгрудившихся на отдельном столе. Этюд «Спецгруппа на отдыхе».

В этот самый момент, когда дневные тревоги улеглись, ночные еще не закопошились, а технический перерыв плавно перетекал в дружеский ужин, глухо взвизгнула входная дверь, и на пороге возник сам Иванов. Генерал-лейтенант даже в штатском был орел. До такой степени, что Синицыну сразу захотелось расправить плечи и втянуть живот.

– Здравия желаю! – благодушно сказал Борис Семенович. – Чаевничаете?

– Присоединяйтесь, товарищ генерал-лейтенант! – сделал Лукич широкий жест.

– А вот не откажусь. – Иванов пододвинул стул и уселся. – Уф-ф! В Москве не позавтракал, в аэропорту не пообедал… Ух, ты! Колбаска! – Плотоядно потерев руки, генерал-лейтенант соорудил себе многоэтажный бутерброд. – Что, тают наши ряды? Я гляжу, вас всего четверо осталось.

– Должен еще полковник подойти, – прогудел Славин, – звонил с полчаса назад.

– А, ну, Фашилий… м‑м… Федорыч в курше, – успокоился генерал-лейтенант, изрядно откусив от «маслохлебца» да швыркнув чаем.

На веранде затопал сапогами чуть ли не взвод, и Синицын насторожился.

– Кто это там?

– Подкрепление! – Лицо Бориса Семеновича раздирала довольная ухмылка.

В общий зал шагнули трое парней, похожих, как горошины в стручке, – ладные, крепкие, с экономными и точными движениями.

– Знакомьтесь, «Царевичи» из группы «А»![10] – сделал широкий жест генерал-лейтенант. – Все – Иваны. Иван Первый, Иван Второй, Иван Третий.

– «Царь, – брякнул Славин, – очень приятно!»

Иваны дружно улыбнулись, а в дверь протиснулись еще двое новичков – смуглых и тепло одетых.

– У‑у, мы думали, Марина с вами! – белозубо улыбнулся бритоголовый парниша в тюбетейке и меховом комбезе, тут же похваставшись: – Мы с Умаром служили под ее чутким командованием! Я – Рустам Рахимов. А это…

– Умар Юсупов, – перехватил инициативу его товарищ. – Салям!

– Салям! – радостно пискнула Наташа. – Как нас сразу много стало!

И новички, и старички захохотали, неразличимо стирая черту между «мы» и «они». Да и к чему делить, раз уж все – наши?

– За стол, за стол давайте! – захлопотала Верченко. – Голодные небось? Еще и замерзли!

Гости и хозяева смешались, тасуясь в одну команду и сообща уничтожая припасы.

– Как там Миха, не попадался? – добродушно забурчал Иванов, отдуваясь после второй кружки.

– Увы нам! – развел руками Синицын. – Локализовали только, отсекли окраины…

– Борис Семенович! – прозвенела Верченко. – Такое впечатление, что по Михе наверху совсем затормозили!

– Ну, не знаю, совсем или не совсем… Юрий Владимирович велел свести наблюдение к минимуму и думать. Старые методы, говорит, не годятся. Свежие идеи есть? Никак нет, говорю. – Иванов затяжно вздохнул. – Ладно, ждем приказа отпустить тормоза, а пока… Спасибо за колбаску и… вот вам пища для ума. Глеб Лукич, просветите народ.

Аналитик торопливо закивал.

– Эксперты, допущенные к текстам и аудиозаписям Михи, провели мозговой штурм. – Он суетливо потер руки. – И пришли к выводу, что объект наших поисков можно отнести скорее к пожилым, чем к юным. У Михи наблюдаются стойкие обороты, не присущие молодежной среде. Сама манера говорить свойственна взрослому мужчине, имеющему высшее образование, большой опыт работы, возможно, научной деятельности, ну и соответствующие навыки.

– Да-а… – протянул Синицын. – В такой психологический профиль школьник… да даже студент старших курсов не вписывается.

– А вы вспомните… – подала голос Наташа. – Ведь Марина первой догадалась, что на самом первом Михином фото вовсе не лицо, а личина! А если под маской юнца скрывается пенсионер?

– Длинные черные волосы – парик, горбинка на носу – искусственная… – медленно покивал Лукич. – Именно этот облик принял Максим – успехов ему на нелегальном поприще! Но как по-настоящему выглядит Миха? Мы понятия не имеем! Да, у нас есть еще несколько снимков скверного качества. На одном из них «Ностромо» в очках, а еще в кадр попали его губы. А толку? Губы можно и сжать, и скривить, и трубочкой вытянуть. Уши – вот неизменная черта! Но Миха всегда их прикрывал, в том числе и в образе девушки…

– У него стройные ноги, – вклинилась Верченко, краснея, – только лодыжки толстоваты…

– Такие изящные и тонкие щиколотки, как у тебя, – ухмыльнулся капитан Славин, – мужикам не полагаются.

Все, сгрудившиеся за столом, оживленно задвигались, кроме разрумянившейся девушки, и тени на стенах зашатались.