Новый Мир - [55]

Эттли чинно сложил ладони как примерный ученик перед строгим учителем, чем не обманул премьера, по-достоинству оценившего и показное смирение, и цепкий, жесткий взгляд.

— Позвольте полюбопытствовать, что вызвало такой суровый напор? Старик этого не заслужил.

— Во-первых, я уже очень давно мечтал сказать ему об этом. Такая, знаете ли, почти детская мечта. Во-вторых, у меня нет ни времени, ни желания тратить время на долгие и запутанные окольные пути. Сначала мы бы вели занудную беседу о погоде и природе, потом он долго и так же занудно укорял бы меня за авантюризм во внешней политике. И все это только для того, чтобы подготовить почву для настоящей беседы о важных вещах. Беседы с вами, мистер Джеймс Эттли. Я позволил себе сократить преамбулу и перейти непосредственно к делу.

— Интересная трактовка. Но при этом… сокращении… вы смертельно оскорбили старого мудрого политика, можно сказать, витрину оппозиции.

— Когда-то — возможно. Теперь — старое чучело, которое вполне определенная группа политиков использует как знамя и живой укор, — с безмятежной улыбкой сказал Черчилль. — Sic transit Gloria mundi (Так проходит мирская слава).

— Не опасаетесь огласки? — деловито спросил Эттли.

— Нет. Он никому не расскажет — слишком унизительно. Мстить — не сможет.

— А… мы?

— С вами будет отдельный разговор и отдельный счет. Если мы договоримся, в чем лично я весьма сомневаюсь. Если не договоримся — вы в любом случае будете моими ярыми противниками. Кстати, не раскроете ли мне содержание этого «мы»? Кого персонально вы представляете в данный момент?

— Ваше чувство юмора отличается изощренностью и своевременностью, — Эттли улыбнулся дежурной безэмоциональной улыбкой. — Но вы прекрасно знаете, кого я представляю. Достаточно влиятельную и ответственную группу людей, полагающих, что Империи нужен мир и процветание, а не война и разорение. Мой визит преследует целью попытку договориться. Символизирует протянутую руку дружбы и намерение забыть предыдущие разногласия.

С полминуты они молчали. Черчилль отстраненно вращал в руке стакан, полностью увлеченный игрой света в коньяке, жидким золотом переливающегося на донышке. Посол барабанил пальцами, тонкая складка прорезала его лоб.

Черчилль отставил стакан, толстое стекло гулко стукнуло о полированное дерево.

— Ну что же, без преамбулы обойтись не удалось, но, по крайней мере, мы свели ее к минимуму. К делу, если вы не против.

— Да, я полностью согласен с вами. Перейдем к делу.

— Сначала вы пытались свалить меня сугубо парламентскими методами. Потом — непарламентскими. Когда не получилось и это — восстановили против меня Ее Величество. Я перебил и эту карту. Какое абсолютное оружие вы принесли на сей раз?

— Здравый смысл и логику.

Черчилль усмехнулся, чуть надменно и одновременно с легкой ноткой горечи.

— Сроду не дрался с безоружными. Впрочем, будь по-вашему. Здравый смысл и логика хранятся в документах и сводках, вы знаете их не хуже меня.

— В документах содержатся данные. Их трактовка и дает простор для логических умозаключений, — мягко заметил Эттли. — Ваша уверенность, что Британию спасет лишь новая война, представляется нам несколько… неразумной. Империи нужен мир. Пусть даже дорогой. Мы договоримся с американцами, пожертвовав малым во имя большего.

— Альтернатива? — осведомился Черчилль. — Друг мой, этот вопрос обсуждался неоднократно. Коммунистическая коалиция потребует европейскую гегемонию. Следующим шагом будет строительство большого океанского флота и экспансия на юг. Потеря морского преимущества и контроля над Индией и Индийским океаном вернет нас на пять веков назад. И это без учета напора американцев. Мы можем купить десять, может быть двадцать лет тихого увядания. Ценой отказа от будущего.

— Позволю себе не согласиться с вами, — вежливо, но непреклонно ответил Эттли, — да. Десять лет. Может быть двадцать. Но это будут годы мира и возможностей. Мы не можем использовать открытую силу, это правда. Что же, тем больше возможностей применить наше традиционное оружие — интригу и терпение. Красная коалиция весьма непрочна, а американцы слишком увлечены доктриной изоляционизма. Не будем забывать, что президент Штатов — последовательный сторонник мирного сотрудничества и «вертикального», панамериканского развития. Игра на внутренних противоречиях противников — наш старый добрый ultima ratio (последний аргумент). А ваш путь приведет к поражению, на этот раз окончательному.

— Прочности Нового Мира хватило на то, чтобы организовать и скоординировать европейскую кампанию. Военная сила коммунистов далеко не так велика и безупречна, как они стремятся ее представить, особенно русские, но в терпении и упорстве им нельзя отказать. Надежда на то, что мы сможем ловкой интригой разрезать их союз без значимого военного давления — неосновательна и нежизнеспособна. Что же до пристрастий президента Ходсона, то не будем забывать, что вице-президент — автор «Доктрины прогрессивного развития». Вам напомнить ее основные положения? А так же — кто стоит за Рузвельтом? Весьма влиятельные и многочисленные люди бизнеса и политики Америки давно считают, что «Доктрина Монро» несколько устарела.