– Никаких следов цивилизации не видел. Природа сильно изменилась. Это точно не дальневосточная тайга. Зверьё совсем не боится человека. Время года тоже изменилось. Но звёзды наши и Луна тоже наша. – Тут Маляренко выдал всё свои мысли по поводу северного полушария и его заселению. Рассказал о заповедниках. Об Аскания-Нова. При упоминании о заповеднике лицо Ермакова сморщилось и Ваня отыграл назад. – Но это, конечно ерунда. Есть две основные идеи. Первая – параллельный мир. Второй – мы провалились в прошлое и людей тут пока нет. Всё. – Иван перевел дух, допил из котелка бульон и посмотрел на Ермакова. Дядя Паша улыбался.
– Так чего ж хочешь, мил человек?
– С вами остаться. – Иван непроизвольно покосился на полуголых работников, затем собрался и решительно произнёс. – Да. Я хочу остаться с вами.
Ермаков проследил за взглядом Маляренко и усмехнулся.
– Осуждаешь?
Иван молча кивнул.
– Не трус. Это хорошо. Потом тебе всё расскажу. – дядя Паша выудил из за спинки кресла дубинку и положил перед новичком. – Ступай за вещами. И вот ещё что… не суди – да не судим будешь.
В которой Иван убеждается, что люди гораздо сложнее, чем кажутся на первый взгляд.
– Какие люди! – Радостно улыбаясь и светя громадным лиловым фонарём под глазом, к Маляренко подошёл дочерна загорелый мужчина. – Ваня! Давненько не виделись.
– Привет, Коля. – Маляренко искренне обрадовался знакомому лицу. – Точно. Не виделись давненько.
– Погоди, я сейчас перед шефом отчитаюсь и поговорим. Хоп? – и дружески хлопнув "старого" знакомого по плечу, Николай исчез за деревьями в темноте.
До ужина оставалось совсем немного. Уставшие за долгий и тяжёлый день люди молча умывались и собирались возле "столовой", с любопытством посматривая на Ивана, сидевшего неподалёку.
К немалому удивлению Маляренко, первыми за стол сели те, кто был хуже всего одет. В том числе и пара некрасивых, полных и коротко остриженных женщин, которых он встретил первыми. И та пара, что работала у родника – щуплый мужчина с разбитым и опухшим лицом и очень миловидная миниатюрная женщина. Каждый из них получил по полной тарелке горячей ухи, от запаха которой у Ивана потекли слюни и заурчало в животе. В центр стола на лист лопуха из котелка высыпали целую гору чего то темного – в сумерках Маляренко не смог рассмотреть подробнее. Ужинали работники долго – никто и не думал их торопить, каждому досталась щедрая добавка. Народ оживился и разговорился, послышались смешки. Посидев за столом еще минут двадцать и поковырявшись в горке непонятной пищи, вся восьмёрка едоков дружно подхватила тарелки и ложки и потопала к ручью – отмывать. Из темноты на свет костра выскочил Коля и махнул Ивану – за стол. Второй раз упрашивать, оголодавшего за весь этот суматошный день, Маляренко не было необходимости и он в один миг очутился за столом. Со всех сторон подходили и садились усталые и неразговорчивые люди. Девушка с костылём налила каждому точно по такой же, как и у предыдущей партии едоков, тарелке горячей ухи и сама заняла последнее оставшееся место. Когда Ваня доел вторую порцию, он внимательно оглядел присутствующих. Здесь был Ермаков, сидящий во главе стола, Николай, пара молодых девушек ("Интересно, а где третья?" – подумал Иван) и соседка по самолёту – красивая женщина лет тридцати. Имени её Маляренко не помнил. Присутствовал и давешний "надсмотрщик", сидевший рядом со здоровенным мужиком в синей спецовке. Маляренко иногда ловил на себе заинтересованные взгляды, но никто не лез с вопросами, все спокойно доели ушицу и принялись за мидии, лежащих кучкой в центре стола. Надо сказать, что первая смена слопала гораздо больше половины моллюсков, оставив остальным лишь жалкую кучку раковин. Иван решил не отставать от других и стал щёлкать ракушки в два раза быстрее остальных. Наконец, хлопнув по столу ладонью, дядя Паша завершил ужин и, велев Маляренко сесть на его место, снова собрал всех в "столовой".
– Это Иван. – тяжёлая ладонь легла на плечо новичка. – Сейчас он вам расскажет всё то, что он рассказал мне днём. Потом – отбой. Дежурный, через полчаса ко мне. Всё. – Ермаков развернулся и исчез в темноте.
Рассказ занял десять минут. Сытого, сидящего в мягком кресле, Ивана клонило ко сну и он постарался быть кратким. Его пытались прервать несколько раз, но "надсмотрщик" показал особо нетерпеливым кулак и вопросы прекратились. Маляренко закончил рассказ о своих приключениях. Снова начавшиеся было вопросы пресёк Николай, утащивший Ивана ночевать к себе в шалаш. Было слышно, что люди не расходятся и что-то вполголоса обсуждают. Вот так, под шум ветра и тихое невнятное бормотание Маляренко и уснул.
Дядя Паша лежал в своей палатке и размышлял. От тяжёлой работы всё тело ломило и боль мешала сосредоточиться.
"Хорошо, что никто не видит". – Ермаков скрипнул зубами от боли в спине. "Вроде бы всё пока неплохо складывается. За несколько дней сумел переломить ситуацию. Как то организовались, теперь, может быть, и выживем". – боль никак не хотела исчезать. "Что-то с Геннадьичем делать надо. Борзеть начал и с аэропортовским быстро спелся".
