Новый мир - [7]

Выждав еще минут десять, я решительно поднялась: все, хватит тут сидеть! Хозяева теперь точно не скоро уснут, а я от этих вкусных ароматов вот-вот слюной захлебнусь! Но только собралась выскочить из укрытия и рвануть к белью, как у ворот снова послышался шум! Вновь припала к земле, обернулась и обомлела – верхом на белом скакуне к калитке подъехал… один из тех офицеров, с которыми столкнулась на дороге днем! Так… а этому-то что здесь надо? Притихла и с любопытством подалась вперед, во все глаза разглядывая «офицера Российской империи».

Идеальная осанка, высокий рост, широкий разворот плеч и правильные черты молодого лица вкупе со светло-русыми волосами. Можно прямо сейчас брать да на призывной плакат переснимать! Правда, форма подкачала – слегка помялась да запылилась, и верхняя пуговка гимнастерки не застегнута… И все равно парень хорош! Между тем красавчик и не собирался ждать. Легко соскочив с лошади, перемахнул через изгородь, открыл ворота и запустил коня во двор. Так, стоп. Мне показалось или во рту скакуна блеснули клыки?.. Далее странное животное увели куда-то за усадьбу.

Спустя минут пятнадцать, за которые я успела решить, что парень мне совсем не нравится, он появился вновь, решительно направившись в дом. А через пару мгновений ночную тишину взорвал истошный женский крик:

– Ярослав, сынок!

Я подумала, что меня сейчас разорвет от любопытства!

Более не мешкая, подлетела к белью, ухватила заранее примеченные юбку и блузку и тут же метнулась… к окну! Здесь, встав на выступ фундамента, прильнула вплотную к стене и осторожно заглянула внутрь. А там, в гостиной, происходила трогательная встреча солдата с войны.

На парне, рыдая в голос, повисла совсем еще молодая рыжеволосая женщина. Влада, шмыгнув носом, обняла брата со спины, отец с покрасневшими влажными глазами стоял рядом. Здесь же находилось и пришедшее в гости семейство Божена. Велеса и Дуняша также всплакнули, в то время как сам Божен растерянно и смущенно улыбался, неуверенно переминаясь с ноги на ногу.

– Мам, Влада, ну чего вы, а? Вы же знали, что я приеду, – добродушно улыбнулся Ярослав, обнимая женщин.

– Ой, да шо б ты понимал! – отмахнулась всхлипывающая мать, отстраняясь и вытирая лицо передником.

Дальше Ярослав обнялся с отцом, поздоровался с Дуняшей и Велесой, пожал руку Божену. Затем присутствующие расселись за накрытым здесь же столом, при взгляде на который вся несправедливость бытия накатила с новой силой. Вот какого фига, а? Прямо около окна заботливая хозяйка поставила котелок с ароматной картошкой и укропом, чуть дальше со стола на меня призывно взирал запеченный гусь с дольками яблок… Он был совсем рядом, находился в двух шагах, но «там», а я – «здесь»…

Салатик из свежих овощей, домашний сыр и колбаса, пирог с капустой – вот они, в тепле и уюте, дразнят нос своими божественными ароматами, но… я на улице, и хода на этот праздник жизни мне нет.

– Да вы кушайте-кушайте, не стесняйтесь! Вот и Андрюша, старшенький наш, со своего Белозерья копченой форельки с оказией прислал. Кушайте, кушайте, – как специально начала ворковать рыжеволосая хозяйка. – Ярослав, ну шо ты, любый мой, колбаски положи побольше… Исхудал весь! Кушай!

Какое-то время в гостиной стояла тишина, нарушаемая лишь звяканьем столовых приборов и периодическим чавканьем Божена, которого поминутно одергивала жена, толкая локтем в бок. Я же, как заправский мазохист, глубоко вдыхала ароматы вкусностей, сглатывала литры слюны и надеялась, что никто в доме не обратит внимание на раскатистые трели моего пустого живота.

Наконец пришло первое насыщение, а вместе с тем – и время тому, ради чего я терпела все это издевательство, – время застольных бесед о жизни и политике. И хозяин усадьбы меня не подвел.

– Ну, сынок, поведай нам, шо там на фронте деется, виден ли конец этой катавасии али нет?

– Добросил!

– Подожди, Марьяна!

– Виден, – пресекая нарождающуюся перепалку, кивнул Ярослав. – Послы Владимира и Рутгера договорились о мире!

– И-и-и! Да неужто! – всплеснула руками Дуняша.

Заметив, что все разом обернулись к ней, девушка покраснела и потупилась.

– Ага, – подтвердил Ярослав, глядя на Дуняшу и смутив ту еще больше. – Открытых столкновений не было уже семь месяцев… Да и не будет их больше – война себя изжила, это все понимают: и наши, и оборотни.

Кто?!

– Добре, – кивнул сыну Добросил. – Помню, еще когда Ванька-охальник войну объявил, все вокруг говорили, шо не стоит оно того. Ишь ты, выход к Темному морю ему подавай!.. Захотел, понимаешь, напрямую с султанатом торговать! Дак война – энто же ж какие расходы?! Хотел маленькую победоносную войну, а получил затяжной конфликт на тридцать лет, – подытожил он с умным видом и явно заученной фразой.

– Верно, друже! – подхватил Божен. – Это ж надо было до такого обнищания страну довести? Вона у нас целый тракт пустует! Раньше-то не протолкнуться было от купцов. Жили и горя не знали. А теперь шо? Запустение да разруха. И так – везде, по всей Русславушке нашей. Охохонюшки… Так и надо Ивану, шоб его бесы пожрали! Добре, шо его родной сын удушил!

Тут уж со всех сторон на разбушевавшегося Божена посыпались гневные тычки и шиканье.