Новый мальчик - [25]

И вот, чувствуя, что у меня гора с плеч упала, я отправилась на ферму, чтобы по пути в город приобрести яиц. Для матери Чарльза, для моей тети Луизы. Чарльз должен был переодеться и заехать за мной на машине.

На ферме я задержалась довольно долго — рассказывала про рой и про то, как ловко Чарльз его собрал. И потому удивилась, когда вышла из калитки и не увидела его в ожидании на дороге. Правда, не очень, так как Чарльз известный копуша.

Однако, когда я вернулась к коттеджу, увидела машину перед воротами и никаких следов Чарльза, мне почудилось, что все вокруг окутывает какая-то особенная зловещая тишина, и у меня подкосились колени. Пошел взглянуть на пчел, и они его искусали, подумала я, а теперь он лежит, вытянувшись, в коттедже… В коттедже его не оказалось, и я тут же вообразила, как он лежит, вытянувшись, в машине. Но (я с трудом заставила себя заглянуть туда) его там тоже не оказалось, и, следовательно, он должен был лежать, вытянувшись, под живой изгородью…

Я среди развалин моего рухнувшего мира как раз собралась войти в дом, надеть противомоскитную сетку и посмотреть, сумею ли я вытащить его из-под изгороди (погребенного под ползающими пчелами, которые, конечно, разделаются и со мной, и найдут нас только через несколько дней…), как вдруг услышала приближающиеся по Долине шаги. Чарльз. Не ужаленный, но вне себя от злости.

— Куда ты пропал? — крикнула я с облегчением.

— Они улетели! — крикнул он в ответ.

— Они же не могли! — сказала я. Но оказалось, что вполне могли.

Он только-только открыл ворота, сказал Чарльз, когда по ту сторону дороги вдруг зажужжало. Он посмотрел, а они все толкутся в воздухе, и не успел он глазом моргнуть, как они улетели. Пронеслись низко над садом (позднее Чарльз истолковал это, как желание попрощаться с ним, но в тот момент он нырнул в машину подальше от них), а затем понеслись вверх по Долине (Чарльз уже выбрался из машины и бежал за ними). Скрылись под крышей заброшенного разваливающегося коттеджа (он было подумал, что они там и соберутся, сказал Чарльз, но чертовы твари покружили между стропил, да и вылетели наружу). А оттуда — вдоль склона и в лес.

Этот рой мы тоже не отыскали, но на следующий день Чарльз пригласил специалиста по пчеловодству, и тот осмотрел улей, а затем сообщил, что вот-вот должны были выйти на свет еще три царицы, и мы потеряли бы еще два роя, если бы не обратились к нему. Так случается, когда в улье происходит интенсивное размножение. Улетает не один рой, а вплоть до четырех, пока в улье не остается совсем мало пчел. Ну, а почему эти два роя ускользнули от Чарльза… Первым, сказал специалист, предводительствовала старая царица. А они, опускаясь, ждут, чтобы разведчицы указали ей путь к новому дому. В нашем случае она ждала до следующего утра, и, если бы мы ее захватили, она осталась бы, а с ней и весь рой. Но остальные рои следуют за молодыми царицами. Только что покинувшими свои ячейки, сказал специалист, а они капризны и непоседливы, как любые юные девушки. Он даже не слышал, чтобы такой рой долго оставался на месте, если не запереть его вместе с царицей.

Вот так. Бесспорно, мы узнавали о пчелах все больше и больше. Он даже и не предполагал, сказал Чарльз, заметно обескураженный. Она все еще мечтает отведать нашего медку, ворковала мисс Уэллингтон всякий раз, когда видела нас.

Но так и не отведала. В этот сезон мы не получили и двенадцати фунтов. Улетевшие рои прихватили с собой добрую часть меда, а оставшаяся требовалась на зиму тем пчелам, которые не покинули улья.

Вот эти-то домоседки и внушали мне тревогу за Сили. В будущем году, когда они все наладят и будут готовы жалить всех и каждого, совсем юный котик начнет познавать окружающий мир. Когда мы обзавелись ульем, Соломон с Шебой были совсем взрослыми и уже имели дело с одиночными пчелами. Но котенок же не поймет, насколько опасен улей.

До весны мы что-нибудь придумаем, заверил меня Чарльз. Окружим мелкоячеистой сеткой… или отдадим кому-нибудь… они же отнимают куда больше времени, чем он предполагал. Вот придет весна, подумала я со вздохом, и он, бьюсь об заклад, снова загорится, а я буду варить пчелиную пасту и мчаться спасать то того, то этого.

Однако до весны оставались месяцы и месяцы, и у меня хватало других тревог. Например, как справляться с аппетитом Сили, и его манерой исчезать в лесу, и все увеличивающимися потерями и повреждениями в доме.

«Вечна надежда в сердце человека» — это, бесспорно, девиз всех владельцев сиамских кошек. Кошки рвут в клочья обивку стульев и кресел, превращают коврики в превосходную подделку под каракуль, бьют посуду, пока не начинаешь подозревать, что им приплачивает хозяин посудной лавки… И все же, заменяя испорченную вещь на новую, владелец лелеет мысль, что уж теперь-то все будет хорошо. Ну, если принять кое-какие меры предосторожности — например, укрыть чехлами наиболее уязвимую мебель, убрать бьющиеся безделушки с пути сиамских стипльчезов, а поймав их за тем или иным вандализмом, строго-настрого запретить на будущее подобные выходки…

Толку, естественно, никакого. Наши знакомые, перед тем как перетянуть кресла, пошли даже на то, чтобы посоветоваться со специалистом-обойщиком, какой наиболее сиаморезистентный материал может он порекомендовать. Это, объявил он с профессиональным энтузиазмом, интереснейший эксперимент и может помочь массе других страдающих кошковладельцев. И он снабдил их образчиками материй, которые они набили на доски и поставили там и сям в доме.