Новый Макиавелли - [83]
Большинство современных мировых правительств приходят к власти со стодневным планом. Однако редко у какого правительства написан «второй акт» (в шекспировском смысле). В промежутке между майскими выборами и летними каникулами (которые начинаются в августе) правительство торопится исполнить все пункты своего плана — а потом, естественно, выдыхается. Естественно — потому что никто не подумал, а что же будет в сентябре. Вернувшись с каникул, премьер обнаруживает, что планы кончились. Для таких-то ситуаций и нужен специальный орган — сочинять второй акт, пока правительство играет акт первый.
За радикальным же стратегическим планированием следует обращаться к отдельным персонам, а не к коллективному разуму. Джон Бирт годами терпел насмешки, но это был ум выдающийся. На просьбу заняться проблемой он всегда начинал с четырех аристотелевских принципов — и демонстрировал подход, кардинально отличный от стандартного. Впрочем, Бирт действительно упирал больше на новые процессы, чем на новые стратегии. Мы еще шутили: мол, попросите у Бирта решение политической проблемы и получите «органограмму» вместо новой стратегии. В тех редких случаях, когда Бирт предлагал стратегию, последняя непременно оказывалась радикальной. Например, в случае с наркотиками Бирт предложил тюремный срок за хранение героина. Освобождать такого заключенного можно лишь после того, как он докажет, что прошел курс лечения и полностью избавился от наркозависимости. Учитывая высокий процент рецидивов у героинистов, наши тюрьмы быстро переполнились бы. Предложение Бирта было нами отметено; зато и в тривиальности его никто бы не обвинил. Увы: с людьми общаться Бирт не умел; вероятно, всех госсекретарей он гладил против шерсти — иначе почему они столь категорически отвергали его идеи, даже и весьма ценные?
Тони иногда сетовал: дескать, все идеи генерируются не в министерствах, а в Номере 10. В определенном смысле мы сами были виноваты — зачем хапнули себе столько полномочий? С другой стороны, неспособность министерств оригинально мыслить поистине удивляет. И не поймешь, что министерства делают хуже — стратегию разрабатывают или в сроки ее исполнения укладываются. Отчасти в ситуации повинна Маргарет Тэтчер, за время своего правления успешно выхолостившая министерства на предмет самостоятельности. Мы поощряли министров формировать у себя в департаментах собственные миниатюрные стратегические отделы; даже если объемы стратегического мышления оказывались несущественными, такие отделы по крайней мере стимулировали креативность министров.
Жалоба Тони на безынициативность министерств также отражает разногласия между ним и старшими госчиновниками. Наши «мандарины» отнюдь не считали новое законодательство необходимым. По их мнению, Тони только портил систему своими растущими требованиями, особенно в отношении борьбы с преступностью. Тони приводил встречный аргумент: новое законодательство — это некий сигнал изменить систему, поэтому без него — никуда. От указов, которые из министерств чуть ли не клещами вытаскиваешь, да новых критериев прогресса толку не будет. Макиавелли в данном случае полностью на стороне Тони Блэра: «В законе нет потребности до тех пор, пока дела у правителя неплохо идут и без оного; однако, когда сей благостный ход прерывается, возникает острая нужда в законе»[155].
Находясь у власти, мы сконцентрировали усилия на реформе социальной сферы; на них были направлены наши стратегии. Из-за нехватки средств и отчасти из-за опасения нажить недругов внутри партии начали мы весьма робко, но вскоре сделали вложения в эту сферу и попытались зафиксировать перемены правительственным указом. Ожидаемых улучшений не последовало; от дальнейших инициатив нас удержали вместе оппозиция и собственные заднескамеечники. В мае 2003 года Тони решил набрать обороты на пути к реформе. По его выражению, он «и так уже слишком долго ехал, держась за ручной тормоз»; теперь он дозрел до радикальных действий. Мы стали рассматривать возможность упразднения местных органов управления образованием, возможность предоставления школам независимости, а также создания чартерных школ с привлечением родителей учеников. Кроме того, мы планировали задействовать частный сектор в Государственной службе здравоохранения. Я был в восторге. С 1999 года я в письменной форме надоедал Тони, а потом и Политическому отделу — взывал применить более радикальный подход, зачастую становился мишенью для насмешек. Радикальный подход, по моему разумению, предполагал соперничество и создавал смешанный рынок инвестиций — из частных резервов, из благотворительных фондов и из госсектора. Вместо того чтобы позволять врачам бесконечно удлинять листы ожидания, вынуждая пациентов, желающих получить качественное лечение, обращаться к «частникам», мы создали целую сеть частных «фабрик» по замене тазобедренных и коленных суставов. Таким образом, чуть ли не за одну ночь были уничтожены почти все листы ожидания. Мы внесли изменения в договоры лиц, занимающихся врачебной практикой, — их гонорары выросли, но им приходилось больше работать на Государственную службу здравоохранения.
Прошло сто лет с тех пор, как многие корейцы, гонимые нищетой и бесправием, стали покидать свою страну и селиться в России, на просторах Дальневосточного края. Истории корейцев, для которых Россия стала второй родиной, и посвящена настоящая работа. Книга состоит из двух частей. В первой части показаны причины переселения корейцев, их экономическое и правовое положение в России, участие корейских трудящихся в революционном движении против царизма и японских колонизаторов. Во второй части освещаются вопросы истории борьбы корейцев Дальнего Востока совместно с русскими трудящимися за установление Советской власти, их участие в строительстве социализма в Советском Союзе.
Всякая система имеет возможность развиваться или хотя бы выживать, если её ресурсные возможности выше или хотя бы равны давлению среды. Недостаток ресурсных возможностей должно компенсировать повышением качества управления. — Правило ДОТУ. Однако, есть предел ресурсных возможностей и, соответственно, есть предел возможностей повышения качества управления этими ресурсными возможностями для того, чтобы обеспечить развитие или хотя бы выживание системы. По отношению к государству это означает, что есть некий нижний предел ресурсных возможностей народа (количество населения, наука и образование, промышленное производство, продуктовая безопасность, вооружённые силы), образовавшего государство, ниже которого государство, его суверенитет становятся невозможным.
Когда отгремели последние залпы Второй мировой войны, союзники – США, Великобритания и СССР – сполна воспользовались материальным и интеллектуальным наследием нацистской Германии. И это относится не только к вывозу трофейной техники или конструкторов ракет и новейших образцов оружия. Послевоенный мир использовал и другие достижения Третьего рейха, в частности – наработки в области агитации и пропаганды. Ведь это именно новаторство фашистских бонз в области пропаганды позволило им не просто удержать население Германии в подчинении, но и внушить немцам экзальтированную любовь и преданность к своим фюрерам и ненависть к «врагам рейха».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Очередная книга известного российского предпринимателя и политика, бывшего главного редактора журнала «Америка» Константина Борового описывает события 1999 года, когда за два года до теракта 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке он получил информацию о подготовке этого теракта и передал ее посольству США в Москве, а затем и руководству ФБР в США.
Патрик Бьюкенен – известный американский политик и публицист консервативного направления, автор шокирующего бестселлера «Смерть Запада», был советником трех американских президентов, участвовал в избирательных кампаниях республиканцев в 1992 и 1996 годах и сам баллотировался в президенты от реформистской партии в 2000 году.В новой книге Патрик Бьюкенен анализирует современную ситуацию, сложившуюся в США во внешней и внутренней политике, в экономике, культуре и социальной сфере, и приходит к неутешительным выводам о постигшем страну полном провале идей «мультикультурализма» и либерализма, кризисе христианства и медленном сокращении числа белого населения, постепенно сменяющегося афроамериканским, латиноамериканским и азиатским.
В этой книге известный американский интеллектуал и политический деятель размышляет о глубоком кризисе, надвигающемся на современные западные общества, чьи социально-экономические проблемы достигли таких масштабов, что пришло время говорить о новой «классовой войне». Опираясь в своей аргументации на обширный фактический материал, Хомский вскрывает противоречия, порождаемые нарождающимся глобальным капитализмом, и предлагает его всеобъемлющую критику.
На протяжении долгой и безупречной карьеры Дональд Рамсфелд собрал несколько сотен дельных, захватывающих и исполненных юмора наблюдений о лидерстве в политике, бизнесе и жизни.Эта коллекция стала известна как «Правила Рамсфелда» и теперь доступна для всех. В ней отобраны самые важные из правил эффективного руководства, чрезвычайно полезные людям любого образа жизни и на любой стадии их карьерного роста.
В своей новой книге «Мировой порядок» Генри Киссинджер анализирует современное состояние мировой политики и приходит к неутешительному выводу о провале единой системы баланса сил и необходимости реконструкции международной системы.