Новый Макиавелли - [76]
Мы «болели» за Иана Дункана Смита в качестве преемника Хейга и делали все, что могли, чтобы он, будучи избранным консерваторами, продержался подольше. Иан трепетал перед Тони; трудно было не заметить, как он, выражаясь метафорически, вставал по стойке «смирно», когда его вызывали к премьеру, и только что честь не отдавал. А еще у него мысы туфель были подбиты металлом — обстоятельство, позволявшее Иану печатать шаг. «Тихоня» Иан Дункан Смит, конечно, далеко не блистал на парламентских запросах, бывших как раз сильной стороной его предшественника Хейга. Из чиновничьей ложи я наблюдал волнение Иана — он в прямом смысле не мог подняться и задать вопрос. В январе следующего года он вызывал ассоциации исключительно с рыбой, выброшенной на берег, — из рыбьего рта тоже ни слова не исходит, даром что рыба его открывает и закрывает. В 2003 году, когда началось плетение интриг, мы ужасно волновались, что Иана сместят — и с изумлением наблюдали его на партийной конференции в октябре. Впрочем, то была лишь отсрочка приговора. Последовавшая вскоре мучительная политическая смерть Иана переживалась нами очень тяжело. Что интересно — сместив Иана, консерваторы натаскали на его политическую могилу целую гору цветов. С другой стороны, он явно испытал огромное облегчение, оказавшись не у дел, — словно тяжкое бремя с плеч сбросил. Наконец-то выражение его лица перешло в разряд довольных.
Перспектива иметь Майкла Говарда следующим лидером консерваторов тоже изрядно беспокоила Тони. Они с Говардом уже проверяли друг друга на прочность, когда Тони был теневым министром внутренних дел; перед их первым столкновением в новом статусе, в ноябре 2003 года, Тони ужасно волновался. Мне казалось, Говард будет успешным лидером оппозиции, но премьерства ему как своих ушей не видать; народ его помнит, и вообще он слишком стар, слишком «накренен вправо», а характером — отрицательный герой пантомимы. Так пыжится, что просто на нервы действует. По моим предположениям, тори располагали фокус-группами, аналогичными нашим; уж наверное, они эти детали не упустят. Фишкой Говарда был бессмысленный политический оппортунизм. В трудные времена Говард, правда, сгодился для полезного дела — сплочения партии лейбористов. Он имел наклонность к некрасивым политическим уловкам — например, на парламентских запросах норовил уколоть Тони разногласиями в партии на тему налога на наставничество. Впрочем, вместо того чтобы усугублять наши разногласия, выпады Говарда лишь заставляли лейбористов сомкнуть ряды. Проблемы у нас начинались, когда Говард принимался выступать в поддержку той или иной реформы; нашим парламентариям казалось, что от них требуют одобрения политики консерваторов. Зато, в самое неподходящее время требуя отставки Тони, Говард выставлял себя дураком. Лидерам оппозиции не следует требовать премьерской отставки, если только ситуация не такова, что отставка действительно может произойти. В ноябре 2005 года, во время последней парламентской сессии Говарда, я отметил интересный момент: повысив самооценку консерваторов, Говард не сумел реформировать партию, подготовить ее к будущему, увеличить шансы стать правящей. Таким образом, два года для консерваторов прошли впустую.
С Дэвидом Кэмероном я познакомился еще до того, как его «открыли» СМИ, и в январе 2005 озвучил Тони свои соображения: следующим лидером консерваторов станет Кэмерон, а не Дэвид Дэвис. Тони отнесся к моему прогнозу скептически. Я тогда не думал, что у Кэмерона имеются идеи относительно преобразования консервативной партии; оказалось, он и его команда давно разработали план по репозиции, причем «слизнули» у нас немало реформ, проведенных с 1994 по 1997 год. Сами консерваторы не знали, чего ожидать. Другой кандидат в их лидеры, Лиам Фокс, шепнул одному моему приятелю, что теперь лидером консерваторов станет primus inter pares[140] и что теневой кабинет — сам себе режиссер.
Гордон после избрания Кэмерона был вне себя от досады. Ныл: дескать, Тони еще в июле 2005-го обещал ему, Гордону, что лидером станет Дэвид Дэвис; даже обвинял Тони в подстраховке Кэмерона. «Может, нам эту практику на оставшиеся два года ввести?» — съязвил Тони. В Гордоновом ответе прозвучало слово «неприемлемо». По его мнению, Тони следовало уйти сей же момент, чтобы дать ему, Гордону, больше времени «на ринге с Кэмероном»; возможно, не зря Тони называл Гордона «большой разящий кулак», раз Гордон именно такую метафору выбрал. Он намеревался «показать Кэмерону, этому старому итонцу, как бюджет урезывать». Тони был против «рукоприкладства» — считал, что надо обеспечить Кэмерону свободу действий — мол, он сам себя утопит.
Мне казалось вполне разумным не плести интриг против оппозиции. По возможности мы загодя предоставляли консерваторам законопроекты Тони, чтобы у них было время на изучение и формулирование ответа; организовывали для них официальные брифинги по проблемам государственной важности — даром что оппозиционеры порой использовали их не по назначению. Не все министры разделяли мое мнение относительно справедливости к оппозиции. Некоторые оказались столь ярыми сторонниками своей партии, что намеренно передавали нам документы в самый последний момент, а также изыскивали иные способы испортить жизнь оппозиции. Эд Ллевеллин, глава кэмероновской администрации, в 2007 году жаловался мне на Гордона, который распространялся о контртерроризме воскресным газетам. «Нам двухпартийная система вообще нужна?» — спросил Тони у Дэвида Кэмерона. Я позвонил Тони, он позвонил Гордону, Гордон стал утверждать, что всего лишь ответил на пару-тройку вопросов. Я связался с Эдом Ллевеллином по телефону и заверил, что да, двухпартийная система нам необходима. Эд фыркнул, обратил мое внимание на тот факт, что «пара-тройка Гордоновых ответов» зафиксирована в печатном слове, и заметил, что дела так не делаются — нечестно это. Смотря где, отвечал я; вам, Эд, лучше постараться к этому привыкнуть, при новом-то режиме.
Крайне субъективное восприятие устройства, функционирования и принципов любого государственного аппарата, а также принципов и мотиваций подавляющего большинства госаппаратчиков. Чрезвычайно теоретичное представление о том, как можно взаимодействовать или противостоять госаппарату. Беспредметные рассуждения о роли и влиянии общества и общественности на экономику и государство.
Прошло сто лет с тех пор, как многие корейцы, гонимые нищетой и бесправием, стали покидать свою страну и селиться в России, на просторах Дальневосточного края. Истории корейцев, для которых Россия стала второй родиной, и посвящена настоящая работа. Книга состоит из двух частей. В первой части показаны причины переселения корейцев, их экономическое и правовое положение в России, участие корейских трудящихся в революционном движении против царизма и японских колонизаторов. Во второй части освещаются вопросы истории борьбы корейцев Дальнего Востока совместно с русскими трудящимися за установление Советской власти, их участие в строительстве социализма в Советском Союзе.
Всякая система имеет возможность развиваться или хотя бы выживать, если её ресурсные возможности выше или хотя бы равны давлению среды. Недостаток ресурсных возможностей должно компенсировать повышением качества управления. — Правило ДОТУ. Однако, есть предел ресурсных возможностей и, соответственно, есть предел возможностей повышения качества управления этими ресурсными возможностями для того, чтобы обеспечить развитие или хотя бы выживание системы. По отношению к государству это означает, что есть некий нижний предел ресурсных возможностей народа (количество населения, наука и образование, промышленное производство, продуктовая безопасность, вооружённые силы), образовавшего государство, ниже которого государство, его суверенитет становятся невозможным.
Когда отгремели последние залпы Второй мировой войны, союзники – США, Великобритания и СССР – сполна воспользовались материальным и интеллектуальным наследием нацистской Германии. И это относится не только к вывозу трофейной техники или конструкторов ракет и новейших образцов оружия. Послевоенный мир использовал и другие достижения Третьего рейха, в частности – наработки в области агитации и пропаганды. Ведь это именно новаторство фашистских бонз в области пропаганды позволило им не просто удержать население Германии в подчинении, но и внушить немцам экзальтированную любовь и преданность к своим фюрерам и ненависть к «врагам рейха».
Очередная книга известного российского предпринимателя и политика, бывшего главного редактора журнала «Америка» Константина Борового описывает события 1999 года, когда за два года до теракта 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке он получил информацию о подготовке этого теракта и передал ее посольству США в Москве, а затем и руководству ФБР в США.
Патрик Бьюкенен – известный американский политик и публицист консервативного направления, автор шокирующего бестселлера «Смерть Запада», был советником трех американских президентов, участвовал в избирательных кампаниях республиканцев в 1992 и 1996 годах и сам баллотировался в президенты от реформистской партии в 2000 году.В новой книге Патрик Бьюкенен анализирует современную ситуацию, сложившуюся в США во внешней и внутренней политике, в экономике, культуре и социальной сфере, и приходит к неутешительным выводам о постигшем страну полном провале идей «мультикультурализма» и либерализма, кризисе христианства и медленном сокращении числа белого населения, постепенно сменяющегося афроамериканским, латиноамериканским и азиатским.
В этой книге известный американский интеллектуал и политический деятель размышляет о глубоком кризисе, надвигающемся на современные западные общества, чьи социально-экономические проблемы достигли таких масштабов, что пришло время говорить о новой «классовой войне». Опираясь в своей аргументации на обширный фактический материал, Хомский вскрывает противоречия, порождаемые нарождающимся глобальным капитализмом, и предлагает его всеобъемлющую критику.
На протяжении долгой и безупречной карьеры Дональд Рамсфелд собрал несколько сотен дельных, захватывающих и исполненных юмора наблюдений о лидерстве в политике, бизнесе и жизни.Эта коллекция стала известна как «Правила Рамсфелда» и теперь доступна для всех. В ней отобраны самые важные из правил эффективного руководства, чрезвычайно полезные людям любого образа жизни и на любой стадии их карьерного роста.
В своей новой книге «Мировой порядок» Генри Киссинджер анализирует современное состояние мировой политики и приходит к неутешительному выводу о провале единой системы баланса сил и необходимости реконструкции международной системы.