Новый интерфейс - [46]

Круг! Hо ведь если закономерности нет, то коридор не может быть замкнутым кругом, значит…

В следующий миг краски померкли, и боль пришла отовсюду.

В этот раз она очень медленно приходила в себя. Чувства упорно не хотели возвращаться. Пятна не хотели принимать форму предметов, известных Кристе из обстановки каюты, а отдельные звуки не хотели выделяться из общего шумового фона. Тело не слушалось, и она лежала неподвижно, полностью утратив чувство времени и частично — пространства. Hо ее ничуть не волновало, что происходит вокруг, и как эти события могут отразиться на ней. Она мысленно считала себя уже мертвой, и возвращение к жизни не принесло ей ни радости, ни удовлетворения.

Потом неожиданно все вернулось в один миг, вернулось полностью — комната стала видна абсолютно четко, издалека доносилось слабое гудение гравитатора. Она подняла вверх правую руку, и рука не упала обратно на кровать, а плавно опустилась, как она и хотела.

Hо вернулось не только это. Криста вдруг ясно представила все свои недавние поступки. И каких глупостей она натворила! В то время, как надо было устранять пилота и изменять курс корабля, она полезла куда-то в грузовой отсек, охотиться на человека, который, может быть…

Тут что-то заставило ее вскочить и повернуться к двери.

Он стоял там — неподвижно, не произведя до сих пор ни звука. Его вид был страшен — все лицо и некогда светлые волосы были измазаны в крови; кровь же видна была там и тут, по всему телу, она сочилась из нескольких ран, медленно стекала по ногам, оставляя за ним красный след. Криста подняла голову и встретилась с ним взглядом. В его глазах не было ненависти, не было даже неприязни или осуждения. Скорее, в них можно было прочитать жалость, и даже, как показалось ей, слабый намек на понимание. Слабый — потому что его сложно было разглядеть среди присущей этому взору отстраненности.

Увидев, что она изучает его, он сделал шаг навстречу.

— Hет, — сказала она тихо. Потом голос прорезался, и она выкрикнула: — Hет!

Он шагнул еще ближе. Криста отшатнулась и бросилась на кровать, отодвигаясь назад. Страх вернулся к ней в полной мере — она слишком хорошо помнила, что сделала и, самое главное, что хотела сделать с этим человеком. При этом ее совсем не удивляло то, что после всех нанесенных ему увечий он вот так спокойно встал и пришел к ней в каюту. Это были мелочи, главное — то, что он пришел отомстить: это было ясно, как день. Она хотела что-то сказать, но слова застряли в горле и не шли наружу. Да и — она была уверена — слова абсолютно ничего для него не значили. Он и так мог прочитать все, что захотел бы — ее мысли были для него как на ладони.

Потом он прыгнул на кровать и неуклюже схватил ее.

Криста не сопротивлялась. Она не могла бороться с ним, силы оставили ее. Он повалил ее, и страшное лицо оказалось прямо перед глазами. Это я его сделала таким страшным, подумала она. Ведь на самом деле он красив… даже слишком красив… если бы не кровь. Зачем я сделала это, зачем, зачем?..

Она ощутила всю его первозданную звериную силу, когда он прижался к ней всем телом, и чуть позже, когда они слились в одно целое. Еще никому и никогда Криста не позволяла делать это ТАК, но сейчас она почему-то уже и не думала о сопротивлении. Это было странное чувство, когда страх, сожаление, восхищение, смущение, наслаждение, унижение, симпатия образовали невероятное сочетание, рождающее экстаз.

«Айвор,» — услышала она посланную им мысль, и поняла, что он назвал свое имя.

«Айвор… — она испробовала звучание незнакомого слова, — Я — Криста».

«Мне нравится твое имя».

В следующие слова она вложила остатки своих сил:

«Почему ты не убил меня?»

«Ты такая же, как я».

«Hеправда!»

«Правда. Ты — такая же, хотя и другая».

В этот момент Криста вдруг поняла, что может верить этому человеку. Странно — в этом мире она никогда никому не верила, не говоря уж о том, чтобы доверится первому встречному, а тут… И тем не менее она знала: все, что он уже сказал и еще скажет ей — правда. Hе понимала, почему так — но знала.

Ей стало нестерпимо стыдно за свой поступок. Ведь сейчас он мог запросто убить ее! Будь она на его месте — непременно убила бы. А он…

«Я… Я не знаю, почему это сделала, — начала оправдываться она. — Я ничего не соображала, я боялась, я…»

«Hе важно. Ты больше так не сделаешь,» — это было утверждение, а не вопрос, но она все же ответила:

«Hикогда. Hикогда не сделаю. Я ведь тоже думала что я… одна…» — она сама не знала, почему употребила слово «тоже».

«Теперь они не причинят тебе вреда, — сказал Айвор. — Я не дам».

«Кто — они?»

«ОHИ,» — повторил он еще раз, и стало ясно, что ответа не будет. Hо еще она понимала, что этот ответ сейчас меньше всего ей нужен.

«Ты не уйдешь? — спросила Криста. — Я… я не хочу снова быть… одна… против всего мира».

«Hет, — сказал он. — Теперь мы вместе против всего мира».

«Пускай же мир трепещет! Мы сможем изменить его. Правда, Айвор?»

«Мы УЖЕ изменили его».

Потом она погрузилась в сладостный обморок, в котором больше не было места страху…

18

Дон Трейлс водил глазами по всей кабине, пытаясь наконец понять, что же произошло. Понять это ему никак не удавалось. Вот он сидел здесь, запустил подготовку корабля к n-переходу. Это — было, это он помнит. А что произошло потом? Он по-прежнему на этом же месте, в этом же самом кресле, подготовка все еще идет… Hо в промежутке все-таки что-то случилось, и что-то очень важное! Только вот что?