Новый цифровой мир - [92]
По сведениям Тома Доуни, которые он привел в своей нашумевшей статье, опубликованной в марте 2010 года в New York Times Magazine, несколько лет назад в виртуальном пространстве Китая возникла тревожная тенденция: пользователи интернета стали объединяться для травли лиц, вызвавших общественный гнев, выследив или вычислив их. (Это явление не ограничивается определенной онлайн-платформой или только китайским сегментом интернета, просто в этой стране оно особенно заметно благодаря нескольким громким случаям такого рода.) В 2006 году на китайских форумах появился страшный видеоролик о том, как женщина в туфлях на высоких каблуках насмерть затоптала котенка, и вся страна начала ее розыски. В результате скрупулезной детективной работы общими усилиями убийцу обнаружили в небольшом городке на северо-востоке Китая, и, когда ее имя, номер телефона и место работы стали известны общественности, ей пришлось спасаться бегством, как и тому, кто снимал этот видеоролик. Оказалось, что не только компьютеры могут отыскать иголку в стоге сена: на то, чтобы найти эту женщину среди более миллиарда китайцев, понадобилось всего шесть дней.
Такое поведение толпы может привести к хаосу, но это не значит, что стоит отказаться от попыток обуздать его и направить в правильное русло. Предположим, что целью китайских пользователей была бы не травля убийцы котенка, а намерение отдать ее в руки правосудия. Если объединить усилия множества людей в ситуации внутреннего конфликта, когда государственные институты разрушены или потеряли доверие населения, это позволит получать более полную и точную информацию о происходящем, выслеживать находящихся в розыске преступников и заставлять их нести ответственность за содеянное.
Важность и полезность правосудия, основанного на краудсорсинге, блекнет в сравнении с еще одной приметой времени: невозможностью полного удаления данных. Очень важно как можно быстрее доводить информацию о совершаемой где-то жестокости до глобальной аудитории, а также хранить ее бесконечно долго и сделать доступной для всех, кто хочет на нее сослаться (для наказания виновных, отправления правосудия или для дальнейшего изучения). Возможно, власти и террористы обладают преимуществом благодаря автоматическому оружию, танкам и авиации, но им придется бороться с трудным противником – невозможностью уничтожить следы своих преступлений. Если правительство попытается блокировать связь, ему удастся сбить поток документальных материалов, уходящих за границу, но полностью остановить его не получится. Главное, что наличие этих свидетельств, пусть поначалу и вызывающих у кого-то сомнения, повлияет на пути развития конфликта, способы его разрешения и возможные последствия.
Преступника страшит наказание за содеянное или хотя бы его угроза, именно поэтому он стремится уничтожить следы. А в отсутствие неопровержимых улик противоположные версии событий могут запутать следствие и суд, причем это касается как граждан, так и государств.
В январе 2012 года Франция и Турция были втянуты в дипломатический конфликт после того, как французский сенат принял закон (отмененный месяц спустя Конституционным советом страны), в соответствии с которым отказ признавать массовые убийства армян в Оттоманской империи в 1915 году геноцидом приравнивался к преступлению. Власти Турции, отрицавшие факт геноцида и утверждавшие, что было убито гораздо меньше 1,5 млн армян, назвали закон «расистским и дискриминационным» и заявили, что судить о тех убийствах должны историки. При наличии имеющихся у нас уже сегодня технологических устройств, онлайн-платформ и баз данных правительствам будет гораздо труднее оспаривать подобные факты, и не только потому, что оригинальные материалы будут храниться вечно, но и потому, что у всех желающих появится равный доступ к ним.
В будущем такие инструменты, как сверка биометрических данных, отслеживание SIM-карт и простые в использовании платформы для создания контента, обеспечат невиданный доселе уровень ответственности перед обществом. Свидетель преступления зафиксирует увиденное на своем телефоне и почти мгновенно идентифицирует преступника при помощи программного обеспечения распознавания лиц, не подвергаясь непосредственной опасности. После этого информация о преступлении или насилии со стороны полиции будет автоматически загружена в «облако» (что позволит сохранить данные в случае конфискации телефона свидетеля) и, возможно, направлена в международные контрольные или судебные органы. Рассмотрев представленные документы, международный суд начнет виртуальный процесс, за ходом которого смогут наблюдать жители страны, где живет обвиняемый. Возможно, главарей режима риск публичного позора и уголовного преследования и не испугает, но рядовые исполнители в следующий раз хорошо подумают, прежде чем применить насилие. Проверенные профессионалами свидетельства будут доступны на сайте Гаагского трибунала еще до начала судебного заседания, на котором свидетели смогут выступить заочно, не подвергаясь опасности.
Конечно, колеса судебной машины крутятся медленно, особенно в запутанном лабиринте международного права. И пусть система не сразу начнет реагировать на виртуальные свидетельства, механизм хранения проверенных данных создавать нужно уже сейчас – он сможет повысить эффективность правосудия. Помочь донести до конечных пользователей информацию о наиболее опасных преступниках могло бы бесплатное приложение для смартфонов, созданное под эгидой Международного уголовного суда или иного авторитетного органа. Точно так же как китайский «поисковик человеческой плоти» позволяет точно вычислять местонахождение и контактные данные человека, можно было бы искать нарушителей закона, объявленных в розыск. (Не забывайте, что даже в самых отдаленных местах люди будут пользоваться мощными телефонами.) С помощью той же платформы сознательные пользователи всего мира могут собирать денежные средства для награды за поимку преступников, стимулируя быстрое их задержание. И тогда этих людей ждал бы не самосуд толпы, а суд и тюрьма.
