Новый цифровой мир - [84]

Разработкой нового контента займутся не только западные компании и правительства. Наибольшего успеха достигнут ультралокальные решения, созданием и поддержанием которых занимаются представители местного сообщества, досконально знающие тему. Ведь просто запускать платформы в надежде, что они понравятся отчужденным от взрослого мира подросткам и будут популярными в их среде, все равно что разбрасывать пропагандистские листовки с самолета.

Чужакам не стоит создавать контент, им нужно всего лишь предоставить пространство. Обеспечьте в городе доступ в интернет и дайте горожанам простейшие устройства, а все остальное они сделают сами. Множество технологических компаний разработали инструменты для начинающих, с помощью которых пользователи могут создавать приложения на базе их платформ (среди прочих можно упомянуть Amazon Web Service и Google App Engine). Вообще это блестящая идея – предоставлять людям место для развития бизнеса, написания игр, разработки платформ и строительства организаций в соответствии с собственными представлениями, поскольку она означает, что продуктами компании пользуются (что укрепляет лояльность бренду), и при этом пользователи занимаются тем, чем сами хотят. Сомалийцы будут создавать приложения для связи с другими сомалийцами, и это станет эффективным средством против радикализации общества; то же самое сделают для своих соотечественников пакистанцы. У местных жителей появится больше возможностей, одновременно возникает и малый бизнес, и занятие для молодежи. Самое главное здесь – позволить людям адаптировать продукты под свои нужды и не требовать от них большого технического опыта.

Этот процесс станет возможным благодаря сотрудничеству государственного и частного секторов, а также участию активистов и лиц, обладающих влиянием в обществе. Компаниям также следует объединять усилия с местными сообществами и создавать контент совместно. В идеале должно появиться множество материалов, платформ и приложений, говорящих на языке конкретного сообщества, но на одной технологической или системной основе, позволяющей воспроизводить их в других местах. Ведь если причины радикализации везде одинаковы, схожим должно быть и лекарство.

Технологические компании находятся в уникальном положении и могут возглавить эти усилия на международном уровне. Самые известные из них разделяют все ценности демократического общества и при этом менее ограничены в средствах, чем власти страны. Они могут пойти туда, куда не может пойти правительство, общаться с людьми, невидимыми на дипломатических «радарах», и говорить на нейтральном, универсальном языке технологий. Более того, именно в этой отрасли создаются видеоигры, социальные сети и мобильные телефоны; вероятно, именно здесь знают, как привлечь внимание молодежи и детей из социальных групп, наиболее восприимчивых к вербовке в террористические группировки. Возможно, эти компании не очень хорошо разбираются в тонкостях радикализации или в различиях между населением ключевых регионов – Йемена, Ирака, Сомали, но зато очень хорошо понимают психологию молодых людей и то, в какие игры они любят играть. Только завладев их вниманием, мы можем надеяться завоевать их умы и сердца.

Кроме того, поскольку технологические компании имеют отношение к угрозам безопасности – их продукты используются и террористами, – общество потребует, чтобы они вносили больший вклад в дело борьбы с экстремизмом. Это означает, что им придется не только постоянно совершенствовать свои продукты и ужесточать политику безопасности для защиты пользователей и их контента, но и занять ясную общественную позицию. Как и в случае с капитуляцией MasterCard и PayPal перед политическим давлением в саге WikiLeaks, которая убедила многих активистов, что компании сделали свой выбор, примкнув к противоположной стороне, кто-то посчитает непростительным и бездействие технологических корпораций. Справедливо это или нет, но компаниям придется нести ответственность за использование их продуктов в деструктивных целях. Их культура и ценности будут понятны по тому, каким образом они борются с новыми вызовами. Пустые слова не смогут успокоить хорошо информированную общественность.

Уже сделаны первые шаги в правильном направлении: некоторые компании делают по этому поводу ясные заявления в своих политиках. Скажем, в YouTube есть проблема объема контента. Ежедневно просматривается более четырех миллиардов роликов (и шестьдесят часов видео загружается каждую минуту), поэтому компания не может изучить все эти материалы, чтобы отсеять те, что содержат неприемлемое содержание, в частности пропагандируют терроризм. Вместо этого YouTube полагается на процесс, в рамках которого сами пользователи помечают контент, который считают недопустимым, после чего видеоролик направляется на рассмотрение команды YouTube и снимается с показа, если нарушает политику компании. В конечном счете должны появиться единые отраслевые стандарты. Все цифровые платформы выработают общие подходы к опасным экстремистским видеоматериалам, размещаемым в сети, как им уже удалось договориться об одинаковой политике в отношении детской порнографии. Между безопасностью и цензурой – очень тонкая грань, и мы должны это учитывать, создавая систему защиты. Совместными усилиями участников отрасли удастся разработать программное обеспечение, способное более эффективно обнаруживать видео с террористическим содержанием. Какие-то компании пойдут так далеко, что станут применять программы распознавания речи, регистрирующие определенные последовательности ключевых слов, или распознавания лиц, чтобы идентифицировать известных террористов.