Новый альбом - [10]
Но первые впечатления от встречи Степа запомнил хорошо — и теперь ему иногда проще было понять людей, иной раз в ужасе шарахающихся от него на улицах.
— Гулял, брат? — улыбнувшись, вместо приветствия сказал дядя Виталик. Он старался говорить негромко — все они старались говорить тихо, но бетонные стены завода неизбежно усиливали звук. — Тебе тут письма пришли — и он, наклонившись, протянул своей огромной ладонью два маленьких квадратика бумаги.
— Спасибо, дядь Виталь — с чувством сказал Стёпа, задрав голову вверх. — Как ваше здоровье?
— Ой, да ничего — огромные губы соседа растянулись в улыбке. — Спина вот только побаливает, врач приезжал, прописал какой-то крем, дал даже рецепт — да только где ж я на свою поясницу столько крема куплю? Обычный тюбик я и открыть-то с трудом могу, а большого объёма его для нас не делают — он грустно развёл руками. — Ладно, не буду грузить тебя, брат. Пойду я — и он так же тихонько, как появился, скрылся за дверью.
Степа несколько секунд задумчиво смотрел ему вслед, затем вытер ноги об расстеленный на полу коврик, вошёл в свою комнату и заперся на замок.
Его жилище представляло собой небольшую, по меркам гигов, комнату с высоким потолком. Когда — то на этом заводе стояли огромные машины, перемалывающие камни в мелкий песок — в наследство от них им досталась противная жёлтая всепроникающая пыль, которую они до сих пор не могли до конца отмыть из своих комнат. Комнаты были отделены друг от друга высокими перегородками, которые они делали сами, отыскивая стройматериалы на заброшенных стройках в округе.
Сейчас в Стёпиной комнате стояла только расправленная ещё с утра кровать, стол с разбросанными на нём учебниками и книгами, и несколько чашек и кружек на табуретке в углу. Есть они все готовили на общей кухне, построенной в конце коридора.
На стенах, выкрашенных в разные цвета, висели картины — найти большие холсты, кисти и краску не составляло труда, и Стёпа любил зарисовывать пейзажи окраин, подолгу сидя на улице где-нибудь неподалеку. Картин набралось уже с пару десятков, и редкие Степины гости не раз уже говорили ему попробовать предложить своё творчество в какую-нибудь галерею. Стёпа, впрочем, всегда смущался и никогда не принимал подобных предложений всерьёз, считая это всё обычными проявлениями вежливости.
Он разулся, снял куртку, повесил её на крючок возле двери и сел к столу. Включил настольную лампу и взял в руки лупу — ему уже трудно было разбирать мелкий рукописный почерк обычных людей.
Степа повертел в руках конверты. На одном стоял адрес администрации района, на другом — больницы, в которой он стоял на учёте, а третье было письмо от родителей. Немного подумав, он надорвал первый конверт. Из него выпал обычный казенный бланк с гербом. Степа развернул его.
Здравствуйте, уважаемый Степан Александрович!
Мы подробнейшим образом изучили предоставленные вами данные о заброшенных и пустующих помещениях нашего района и выражаем Вам огромную признательность за столь скрупулёзно собранную информацию.
Также мы очень сочувствуем Вам и Вашим коллегам, находящимся в столь необычном положении.
К сожалению, администрация нашего района не может бесплатно предоставить Вам помещения, так как они все находятся в собственности у разных владельцев, и юридически мы не имеем права распоряжаться этими объектами. Поэтому мы готовы перенаправить Вашу просьбу в специальные организации, занимающиеся проблемами людей…
Стёпа скомкал бумагу и кинул её в стоящую в углу мусорную корзину. Дальше можно было не читать. Юридически не можем то, сё… Когда надо, у администрации юридически получалось абсолютно всё, что угодно. А если судить по тем письмам, которые он иногда получал в ответ на свои ходатайства, они только и могут, что вежливо сливаться, рассыпаясь в извинениях. С тех пор, как Стёпа стал жить здесь, он, пообщавшись с другими гигами и послушав истории об их жизни, задался целью что-нибудь сделать для их небольшой общины. Казалось, для этого не очень много надо — большинство живущих здесь людей были работящими и спокойными — всё, что им было нужно, по сути, так это место, где они бы могли бы заниматься своими делами. Гарик, например, отлично вырезал по дереву, но так и не мог найти себе достойного места работы — либо ему физически не хватало места, либо он сталкивался с непреодолимыми предрассудками работодателей. Поэтому он давно хотел открыть свою мастерскую. Саня и Дэн готовы были помогать ему в этом. Учитывая физические данные всех троих, они могли бы очень продуктивно работать, но всё упиралось опять-таки в место. У остальных жителей общежития тоже были идеи, как можно было извлечь выгоду из своего положения. Но и им нужна была хоть какая-то минимальная помощь.
А в этом районе было очень много старых, заброшенных цехов — с большими потолками, как раз таких, как им было нужно. С выбитыми окнами, с грязными, в подтеках, стенами, эти здания давно стояли без дела, заваленные мусором и вонючими тряпками. Но все попытки Степы выяснить, кому они принадлежат, и хоть как-то договориться с их владельцами терпели неудачу. Везде он получал отказы — обычно холодно вежливые, как это письмо, а где — то ему просто говорили убираться к чертям ещё на входе.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.