Новый Афонский патерик. Том I. Жизнеописания - [63]

Когда я начинал жить на таможенном посту, который расположен рядом с монастырской пристанью, то был совсем один. Но я не боялся, потому что верил: “У меня есть святой великомученик Георгий, который меня хранит, а ещё старец Евфимий, который молится за меня”. До сих пор, когда я вспоминаю старца, испытываю великую радость».

Один святогорский иеродиакон имел желание никогда в жизни не ступать за пределы Афонской Горы и молился об этом Пресвятой Богородице. Узнав об этом, старец Евфимий сказал ему: «Вот это-то и есть самая первая вещь, которую хороший монах должен просить у Матери Божией. Сколько раз монах выезжает в мир, столько раз он теряет свою мзду».

Отец по плоти монаха Марка из монастыря Констамонит присутствовал при следующем случае: на монастырской пристани некий мирянин с Халкидики по неизвестной причине стал ругать отца Евфимия неподобающими словами. Смиренный старец опустил главу и ничего не отвечал. Понося старца, мирянин стоял на старом каменном мосту. Через неделю этот человек оказался под тем же самым мостом. Внезапно, без видимой причины мост обрушился, и злословивший старца погиб под камнями.

И вот ещё свидетельство одного святогорского монаха: «Старец Евфимий был человеком благоговейным, серьёзным и одновременно очень мягким, радостным, трудолюбивым и очень любящим богослужение. Он был щедро наделён страхом Божиим, глубоко чувствовал своё монашеское призвание и своё служение монастырю.

Несмотря на то, что старец был очень открытым человеком, жил как простой монах и не пользовался атрибутами своего игуменского достоинства, по отношению к нему нельзя было потерять уважение, перейти грань и начать фамильярничать. Поскольку он был духовным монахом, деланием которого была непрестанная молитва, в общении с ним было ощущение, что он переживает духовные состояния.

Отец Евфимий всегда жил в заботах о своём монастыре, в котором остро не хватало братии, а многие здания требовали капитального ремонта. Однако, несмотря на все трудности, ему удалось сохранить монастырь от разрушения, потому что у него была вера в Бога, любовь к святому Георгию, и он, насколько мог, заботился и о материальном, и о духовном».

Один крайне нерадивый монах обращался с игуменом грубо и обзывал его ужасным словом «падаль». Старец ничего не отвечал. Впоследствии этот монах впал во многие искушения и ушёл из монастыря. Он был монастырским казначеем, а когда после его ухода провели ревизию кассы монастыря, то нашли недостачу. Некоторые из братии предложили донести на него в полицию и написать заявление в суд, однако незлобивый игумен встал на его защиту: «Это неправильно, братия, ведь мы монахи».

Игумен Евфимий был человек благоговейный. Он занимался внутренним тайным деланием и любил молитву. Он всегда творил Иисусову молитву и читал книги писавших о ней отцов, главным образом Исаака Сирина, а также житие и творения святого Паисия Величковского. Одному послушнику перед постригом старец говорил, что духовная книга подобна зеркалу, в котором читающий видит самого себя и своё состояние.

Старец всегда присутствовал на службе и, несмотря на свои игуменские обязанности, находил время исполнять обязанности духовные: поклоны, молитвы по чёткам, чтение Писания…

Однажды старец, собирая хурму, упал с дерева и попал в больницу. Даже в больнице он не оставлял своих духовных обязанностей и старался закончить молитву до того, как проснутся другие больные в его палате. Сидя на кровати, он пытался творить молитву побыстрее. И здесь в третий раз ему явилась Пресвятая Богородица. Старец видел Её ясно и отчётливо, хотя от благоговения и смущения не дерзнул поднять глаза выше, чтобы рассмотреть Её получше. Матерь Божия сказала старцу, чтобы он не торопился при молитве.

Об этом событии отец Евфимий был вынужден рассказать иеромонаху, который ныне является одним из митрополитов Болгарской Церкви. Старец поведал ему об этом, когда они совершали богослужение на конаке в Салониках и этот иеромонах читал службу быстро, чтобы успеть сделать необходимые дела.

Старец Евфимий любил всенощные бдения и с радостью принимал в них участие. Он пел очень сладко и с благоговением, хотя теорию византийской музыки знал не очень хорошо. Часто, когда старец пел какую-нибудь стихиру или тропарь, у него перехватывало дыхание от умиления и не хватало сил её закончить.

Игумен Евфимий был настоящим исихастом, несмотря на то, что весь день работал на всевозможных послушаниях. Один монах предложил старцу уйти из монастыря и ради безмолвия поселиться на монастырской пристани. Старец, сердцем своим стремившийся к исихии, отказался: «Безмолвие – это хорошо. Но оставить монастырь я не могу».

Старец был настоящим игуменом. Он буквально и всецело воплотил в своей жизни изречение: Кто из вас больше, будь как меньший, а начальствующий – как служащий.[180] Он совершал все работы так, будто был последним среди монастырских рабочих. После богослужения надевал старый подрясник и шёл работать, например, расчищать дорогу к источникам, откуда монастырь брал воду, или латать водопроводные трубы. Однажды, когда водопровод сильно повредился, чинить его пошли многие из братии, но конца и края работе не было видно, и отцы один за другим стали уходить. В итоге остались двое – игумен и эпитроп. Они прокопали огромную траншею, чтобы найти, откуда уходит вода. Наконец нашли пробоину. Уже стемнело, однако старец в темноте с большим искусством соединил трубы, и лишь к часу ночи они с эпитропом вернулись в монастырь. Починенный ими водопровод работает доныне.