Новые земли - [64]

- Ну, трындец, это уже, вообще, ни в какие ворота… – тяжело выдохнул, взглянув на потолок.

Аббас сделал шаг в мою сторону, а у меня в этот момент сжались булки, и проскользнули три мысли:

- я не знал о таких наклонностях этого бородача;

- понятия не имею, почему Аббас решил, что я из светло-синей братии, но это очень обидно;

- так как Аббас не девушка, выпровожу его из вигвама не словами, а делами.

Как только приготовился зарядить хорошего пинка по бородатой морде, Аббас преклонил колено и склонил голову, прижав правый кулак к груди. Выглядел он в тот момент как рыцарь, представший перед королём. А я выглядел как осёл, потерявший из вида морковку, потому как вообще не понимал, что происходит и нервно бегал глазами по сторонам.

- Система! Я, Аббас Аббас, даю клятву вечной верности посланнику богов, Денису Шмидту! Подтвердить!

{Аббас Аббас дал клятву верности Денису Шмидту. В случае нарушения клятвы жизнь Аббаса Аббаса будет прервана, а Денис Шмидт получит 30% от его характеристик.

Вы принимаете клятву? Да/Нет}

После увиденного сообщения от Системы ослиное выражение лица на мне крепко зафиксировалось.

В голове промчался батальон мыслей о том, почему Аббас вдруг решил поклясться мне верности. Когда батальон не дал ответа, он сменился полком, а затем дивизией, но всё безрезультатно. Ни один из рассмотренных мной вариантов не давал ответа на этот вопрос.

Хоть так и не пришёл к заключению о причинах поступка этого подозрительного типа, я твёрдо решил не отказываться от такого подарка судьбы.

Выдохнул, успокоился.

«ДА!»

Видимо, получив подтверждение, Аббас выпрямился и встал передо мной по стойке смирно.

- Ну всё, о спокойной ночи можно забыть. – объявил свои мысли, повернувшись к мужику и внимательно осматривая его довольную рожу.

«Не, можно, конечно, отправить его сейчас подальше, а расспросить обо всём утром… Но ведь интересно же!»

- Кажется, нам есть что обсудить, – жестом пригласил подопечного присаживаться, заваливаясь на пол и располагаясь поудобнее.

…

Разговор оказался не таким долгим, как я изначально предполагал.

Во время нашей беседы выяснилось, что Аббас не придерживался никакой религии. И не потому, что не верит в богов, таких людей в этом мире, вообще, вряд ли можно найти; а также не в связи с нелюбовью к богам и нежеланием им поклоняться. Всё оказалось с точностью до наоборот: Аббас почитал богов, причём весь пантео́н. Именно поэтому он не молился никому конкретному, а обращался в своих мыслях и молитвах ко всем всевышним сразу. Этакий неопределившийся фанатик, блин.

Узнав, что я являюсь иномирянином, да ещё и не обычным, а «избранным посланником богов», как он сам себе вбил в голову, бородач твёрдо решил служить мне и помогать в моём «правом деле».

Тот вечер, когда я, напустив на себя таинственности, рассказал о божественных миссиях и встречах с бессмертными, создал в головах моих бандитов некий величественный образ меня любимого. А низкий уровень образования и слаборазвитое критическое мышление в этом религиозном мире сделали всё остальное. Но фанатика Аббаса проняло сильнее прочих.

«Да уж, жизнь полна неожиданностей. Ведь ещё несколько дней назад я собирался убить Аббаса, а в итоге получил верного союзника в его лице…»

Пока решил ничего не менять и сложившуюся ситуацию никак не афишировать. Всё будет ещё раз обдумываться и взвешиваться после возвращения в Азур.

Закончив недолгий допрос Аббаса, а также дав ему пару напутственных слов, я наконец-то выпроводил бородача из вигвама и завалился на кровать, следуя первоначальному плану на эту ночь – отдохнуть.

…

Как только лучи восходящего солнца коснулись верхушек гор, окружающих долину, я вышел из вигвама. Было приблизительно половина пятого утра.

На удивление ночью действительно удалось отдохнуть и немного расслабиться.

Пребывая в неплохом настроении, набил трубку, закурил и решил прогуляться по деревне. Дойдя до забора, увидел очень разозлившую меня картину – один из часовых спал, воткнув копьё в землю и облокотившись на оружие.

Тихо подозвав двух других часовых, приказал им избить заснувшего. Спорить мужики не стали, а сразу приступили к делу.

Били косячника долго, с чувством, толком и удовольствием.

На шум и болезненные вопли сбежалось куча народу. Кто-то хотел вмешаться, но я тут же заблокировал «спасителя», приказав ждать на месте.

Когда избиваемый мужик перестал сопротивляться и орать во всё горло, а лишь тихо постанывал от каждого полученного удара, я остановил экзекуцию.

Подойдя к пострадавшему, наклонился и за волосы поднял его в воздух, удерживая одной рукой и показывая всем обезображенное лицо, мычащее беззубым ртом.

- В чьей он десятке? – громко задал вопрос, обведя взглядом всех командиров, также прибежавших на шум.

Тишина.

- Ещё раз спрашиваю, в чьей он десятке?

- В моей. – робко ответила Алейна, делая неуверенный шаг вперёд.

- Твой подчинённый заснул в карауле. – сначала долго молча смотрел на Алейну, а затем повернулся к собравшимся вокруг членам банды – Пока мы полагались на него, эта свинья дрыхла, пуская слюни, наплевав на всех собравшихся. Если бы в деревню пробрались какие-нибудь твари, узнавшие о бреши в обороне, сейчас одни из вас были мертвы, а другие – тяжело ранены.