Новые земли - [48]

Мне банально врезали дубиной по затылку. Получилось так сильно, что неизвестно, насколько далеко отлетел от места схватки.

Вообще, удивительно, как мне голову таким ударом не оторвало, учитывая расстояние, которое пролетела моя тушка. Не менее удивительным было, что сознание я от этого не потерял.

Полностью обездвиженный и лишённый зрения, я лежал где-то в стороне от места побоища и слушал звуки сражения. Рыки и вопли орков, выкрики и стоны людей, команды Хлои, не дающие бандитам разбредаться и координировать друг с другом атаки.

А я лежал, и мне было очень грустно. Грустно не потому, что меня ранили, а так как слишком рано выпал из этой битвы. Хотелось бы покромсать ещё парочку свинорылых.

«Да уж, со мной явно что-то не так. Как я в этой ситуации, вообще, могу хотеть вернуться в бой? Да и, собственно, почему я в сознании, учитывая, с какой силой по башке получил? Это из-за депривации сна? Седобородый бес его знает… И почему второе дыхание не сработало? Потому что у меня не кончилась выносливость, а меня просто вырубили?»

Хотел встать, но тело не слушалось. Даже не мог поднять руки, чтобы на ощупь проверить, на месте ли глаза, или от удара они вылетели из глазниц.

Все ощущения сейчас были какими-то спутанными, а жжение и зуд в основании черепа и шеи говорили, что регенерация в данный момент восстанавливает мой позвоночник.

Через некоторое время зуд в шейных позвонках прекратился, и появилось до боли знакомое чувство тошноты от истощения маны.

Тело стало слушаться, и я руками ощупал лицо. Глаза были на месте, каких-то других ран не было, но зрение не вернулось. Звуки схватки почти закончились. Доносились лишь отдельные стоны орков, которых, видимо, добивали.

Послышались приближающиеся шаги, а следом и голос Хлои.

- Живой?

- Ага.

- Всё-таки ты идиот.

- Я знаю.

- Зачем в самую гущу залез? Сам себя в окружение загнал… А если бы тебя убили?

- Ну, так ты же сама уже всё объяснила.

- Что объяснила?

- Что я идиот.

- Фух… – тяжело выдохнула рыжая.

Сразу почувствовал, как Хлоя, наклонившись ко мне, прижала ладони к моей груди и по телу стало разливаться приятное тепло от передачи маны. От действий рыжей тошнота отступила, и вернулся зуд в позвоночнике. Следом за позвоночником зуд начал распространяться на треснувшую черепную коробку и, кажется, прямо куда-то в мозг.

Через несколько минут самочувствие стало почти нормальным, но зрение всё ещё не вернулось.

- Я всё… мана кончилась. – констатировала Хлоя, после чего отвернулась и громко крикнула – Аббас! Сюда иди!

Подбежавшему Аббасу Хлоя объяснила, что нужно поделиться со мной маной, после чего тот повторил за атаманшей акт переливания маны.

Зуд и жжение от действия регенерации чувствовалось прямо внутри головы. Отвратительное чувство, как будто у тебя в мозгах муравьи ползают. Однако, всё это было неважно, так как глаза снова стали различать свет и силуэты людей. Через несколько минут, когда зрение окончательно восстановилось, я поднялся на ноги.

- Спасибо! – поблагодарил Хлою и Аббаса, после чего начал осматриваться.

Картина была прискорбной. Хоть и убили всех орков, но пятеро наших погибли, ещё многие были ранены.

Пока смотрел на результаты битвы, в куче тел свинорылых стало заметно движение и из неё поднялся… мужик. Это был грязный жирный эльф в набедренной повязке со странными обвисшими ушами.

- А это ещё что за фигня? – обратился к рыжей.

- Понятия не имею. – ответила Хлоя, удивлённо осматривая нежданного гостя.

- Я разберусь. – сухо прокомментировал Аббас и направился к эльфу.

И, действительно, разобрался… Бородач подошёл к толстяку и, ничего не спросив, а также ничего не сказав, врезал ему кулаком по круглой морде, вырубив испуганно озирающегося по сторонам ушастого.

Рука-лицо.

- Хлоя.

- Вот только не начинай, сама всё поняла. Сейчас его свяжем, а потом допросим, когда очнётся.

…

Вечерело.

Мы ушли с поляны, на которой бились с орками в сторону, чуть ближе к располагавшемуся рядом островку плотно растущих деревьев.

Часть наших бойцов сейчас складывали дрова для костра, чтобы кремировать погибших. Другие были заняты расстановкой палаток.

Оборотни, вернувшиеся сразу после боя, занимались разведением костра.

Сняв с погибших амуницию и оружие, мы положили трупы на деревянный постамент, обложенный сухой травой, и подожгли.

Из оставшегося от погибших снаряжения я взял себе большой меч и стальной щит. Меч был тут же закреплён на поясе, а вот со щитом оказалось таскаться неудобно. После нескольких попыток удобно расположить его за спиной, плюнул на эту инициативу и решил носить защитную амуницию на руке.

На фоне треска костра услышал шевеление в стороне от нашей позиции.

Переведя взгляд в направлении звука, увидел, что вырубленный Аббасом эльф пришёл в себя и пытается подняться, однако, его плотно связали по рукам и ногам, поэтому встать у толстяка не получилось. Тем не менее он смог перекатиться и, подняв корпус тела, сесть на задницу.

Это был толстый эльф, одетый в рваную набедренную повязку, с перепачканной кожей и длинной грязной шевелюрой, скомканной клочками. Всё было настолько запущенно, что в его волосах ползали мелкие насекомые.