Новые законы робототехники. Апология человеческих знаний в эпоху искусственного интеллекта - [83]
7. Новый взгляд на политическую экономию автоматизации
Каждый из новых законов робототехники влечет определенные издержки. Часто дешевле заменить рабочих, чем дополнять их технологией, которая позволит увеличить им заработную плату. Отказ от гонки вооружений грозит потерей прибыли или власти. Откладывание или уклонение от разработки гуманоидных роботов лишает нас возможности создания механических компаньонов. Атрибуция поведения робота, позволяющая связать его с отвечающим за него человеком или институтом, влечет сложные обязательства учета.
Но у каждого вида таких расходов есть оборотная сторона. То, что потребители тратят, рабочие зарабатывают. Когда каждый отказывается от гонки вооружений, лучше всем. Отсрочка (или ограничение) замещения людей роботами означает, что будет меньше машин, которые смогут конкурировать за человеческое внимание, аффекты и ресурсы. Атрибуция предотвратит несчастные случаи и поможет нам призывать к ответственности нарушителей.
Эта двойственность отражает базовое противоречие экономики. Микроэкономический подход к индивидуальным фирмам требует минимизировать расходы на рабочую силу. Макроэкономический подход к обществу в целом требует, чтобы у потребителей был определенный источник дохода – и для большинства из нас это работа. Способ социального уравновешивания этих конкурентных требований труда и капитала является предметом одновременно политики и экономики, которые объединяются в политической экономии. Подход политической экономии открывает возможности, которые ныне отвергаются, поскольку считаются непрактичными или не рассматриваются вовсе[552].
В стандартных описаниях экономики искусственного интеллекта обычно излагается следующая идея: чем больше регулирования, тем меньше инноваций, и наоборот. Политическая экономия эту идею отвергает. Мы не пытаемся максимизировать размер некоего воображаемого экономического «пирога», а потом перераспределять итоговую добычу[553]. Скорее, ИИ, который у нас будет, может и должен определяться правом. Например, право может ограничивать или запрещать системы распознавания лиц, которые ежедневно делают тысячи фотографий школьников. Оно может потребовать того, чтобы роботы-уборщики и тестеры боролись с заразными болезнями, а также поддерживать или субсидировать их. Регулирование ИИ и роботов не должно всего лишь сдерживать безумных ученых или ограничивать защитными барьерами неугомонные титанические корпорации. Скорее, мы должны попытаться сохранить определенные человеческие ценности в здравоохранении, образовании, журналистике, полиции и многих других областях. Мы также пытаемся достичь того, чтобы каждая из этих областей могла развиваться в ответ на различные локальные нужды и приоритеты, не подчиняясь диктату фирм, которые ныне господствуют в коммерческом ИИ[554].
Для достижения этих целей потребуется государственное финансирование. Чтобы правильно внедрять роботизированные системы и ИИ, часто нужно будет тратить больше (а не меньше), чем при современных подходах. Должно стать ясным простое экономическое отношение между первым и третьим новыми законами робототехники: деньги, которые не были потрачены на гонку вооружений ради получения позиционного преимущества, могут быть потрачены на дополняющую автоматизацию. Однако перераспределение средств, которые из области охранного труда и безопасности должны быть переведены в социальные службы, – лишь один элемент общей картины. Нам надо также создать устойчивую экономику, в которой автоматизация нацелена прежде всего на общее благо и общедоступные услуги, но при этом снижает негативное воздействие на окружающую среду. Вот где мы должны делать больше с меньшими затратами, а не в сфере социальных услуг, которым во многих странах уже нанесен ущерб мерами жесткой экономии[555].
Чтобы расчистить территорию для моих аргументов, мне надо будет опровергнуть два нарратива. Первый мы можем назвать кошмаром экономиста, а второй – мечтой радикала. Кошмар экономиста – это социологический диагноз, известный под названием «болезнь издержек». Речь о страхе того, что расходы на здравоохранение и образование вытянут ресурсы из остальной экономики. Радикальная мечта – это надежда на то, что однажды полная автоматизация приведет к тому, что все будут делать машины. Экономисты обычно отвергают полную автоматизацию, считая ее слишком утопичной. Однако мечта и кошмар представляют собой две стороны одной медали, то есть такого способа мыслить, который отдает приоритет эффективности в индивидуальных трансакциях перед гармоничным устройством всего общества в целом[556].
В этой главе мы разберемся с нарративами «болезни издержек» и полной автоматизации, определяющими картину будущего ИИ и роботов. Вместо того чтобы позволить крупнейшим технологическим фирмам подчинить себе профессии ради прироста эффективности, обещанного ИИ, мы должны заново сбалансировать общее пространство экономики. Государство должно лучше защищать права и прерогативы работников, малых и средних предприятий, ограничивая при этом власть обширных технологических компаний. В настоящее время право в основном подталкивает капиталистические экономики к заместительной автоматизации. Обновление программы налогообложения, конкуренции, труда и образования помогло бы выправить этот дисбаланс, обеспечив всех нас большей долей в будущем развитии ИИ и робототехники.
Джеральд Вайнберг, исходя из своего более чем 50-летнего опыта работы консультантом, делится своими выводами, как запустить и успешно вести свой собственный консалтинговый бизнес. Благодаря использованию юмористичных Правил, Законов и Принципов — таких как Закон малинового варенья, Принцип картофельных чипсов, Правило Руди о брюкве — автор показывает, как, оставаясь самим собой, находить клиентов, завоевывать доверие и устанавливать правильную цену на свои услуги, о которой потом не придется жалеть. Если вы консультант, когда-либо пользовались услугами консультанта или хотите быть одним из них, эта книга будет вам полезна.
Классно в 16 лет иметь возможность самостоятельно покупать все, что хочется, помогать близким и дарить дорогие подарки важным людям. Кристина решила, что хочет зарабатывать сама. В итоге у нее получилось не только купить самый дорогой ноутбук, но и оплатить каникулы в Дубае для себя и папы, параллельно продолжая учиться в школе. Как у нее получилось? Благодаря этой книге вы: • Сделаете первый шаг к собственным деньгам • Избежите ошибки при трудоустройстве на работу • Сможете заработать деньги на воплощение мечты.
Авторы Кьелл Нордстрем и Йонас Риддерстрале развивают свои идеи «Бизнеса в стиле фанк». Однако тон цитат стал иным. Пропали прежние оптимизм и лихость, граничащая с нахальством.В мире Караоке-капитализма индивидуальный выбор бесконечен. Но не даром. Вы платите либо способностями, либо наличными. В «Караоке-клубе» страны компании и отдельные люди сталкиваются с неизбежным выбором: копировать других или создавать свое собственное будущее. Пользуясь бенчмаркингом и лучшими методами, вы станете всего лишь одним из многих.
Новые главы, новые аксиомы, дополненный словарь, текст, который стал еще более отточенным, изящным, практичным и приземлённым.Яркий фарс, наглядно демонстрирующий, как преуспеть в бизнесе, применяя опыт и понятия итальянской мафии к корпоративному управлению.
Сегодня на потребителя обрушивается мощный поток рекламной информации. Выбрать между «хорошим» и «лучшим» почти невозможно. Наверное, поэтому все рекламисты мира в один голос отмечают спад эффективности традиционных рекламных подходов.Один из ведущих специалистов по рекламному бизнесу Сержио Зимен предлагает свой революционный взгляд на то, как компании должны строить свою рекламную политику в XXI веке.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.