Новые времена - новые заботы - [4]

В какой-то мере главные специалисты копируют директора: они в свои дни тоже выезжают на фермы, встречаются с работниками своей отрасли, на месте решают все возникающие вопросы.

Здесь стремятся как можно реже отрывать людей на совещания. Когда в начале месяца на центральную усадьбу вызываются заведующие фермами и бригадиры с отчетами, то в этот день проводятся и партийное собрание, и профсоюзное.

Григорий Михайлович утверждает, что сам он не решает вопросов, входящих в сферу того или иного специалиста.

— Одним словом, — подводит он итог беседы, — мы давно поставили задачу: каждый должен работать семь часов в день, поскольку у нас обычная рабочая неделя. Все, включая управляющих фермами и всех специалистов. Только так! Если специалист не спит ночами, все дни гоняет по участкам, то когда же он будет знакомиться с технической литературой, с новинками по своей отрасли? Когда будет с карандашом в руках анализировать результаты производственной деятельности?

Наш брат привык писать очерки о бессонных ночах директора и агронома в момент страды. А ведь в сельском хозяйстве весь год страдная пора: посевная, сенокос, хлебоуборка, взмет зяби, подготовка к зимовке… Я понимаю, конечно, что и у Ефремова не сразу привился этот порядок, но то, что он прогрессивен, не может быть никакого сомнения. В самом деле — пора уже упорядочить труд сельского специалиста. А то ведь своими писаниями о бессонных ночах сельских руководителей мы отпугиваем молодежь от учебы на агронома, на зоотехника.

И еще думалось мне: если уж здесь в самое напряженное время специалисты отдыхают нормально, как и в городе, то что же говорить о менее напряженных месяцах? И ведь не тормозит это работу. И выработка комбайнов здесь выше, чем у соседей, и темпы работ выше. Значит, в деревне можно нормально работать, нормально отдыхать. В этом я особенно убедился, когда побывал на полях и фермах совхоза и везде видел внешне спокойную, но полную напряжения работу и… совершенно выспавшихся и потому трезво мыслящих руководителей всеми службами.

3

Борис Васильевич Синев собрался на свои поля. Я набился к нему в попутчики.

— Что вас интересует? — несколько сурово спросил он.

Надо сказать, что на вид он человек серьезный, даже строгий, голос у него как у строгого учителя, в ответах лаконичен.

Я попросил Бориса Васильевича придерживаться своих целей поездки.

— Что ж, хорошо, — согласился он, усаживаясь за руль машины.

Отвечая на мои вопросы, Борис Васильевич сказал, что наведение порядка на земле совхоза и двух присоединившихся колхозов они начали с введения правильных севооборотов. В основу обработки почвы приняты мальцевские приемы.

Слушая рассказ, я исподволь посматривал на Бориса Васильевича, на его чуть вьющиеся темноватые волосы, слегка высветленные седыми ниточками.

— Сейчас я покажу вам наши солонцы, — замечает Борис Васильевич, притормаживая машину.

С левой стороны раскинулось просторное поле, окруженное березовыми и осиновыми колками. На поле посеян овес, он в общем-то созрел, но тут много и зеленых еще плешин.

Борис Васильевич шагает по овсу, осматривает зеленые участки, давит овсинки на одном участке, на другом, выносит приговор:

— Зрелый начнем косить, а зеленый уже не дозреет, придется убирать на сено.

— Но тогда недобор зерна?

— А что же делать? Каждый год так, потому что солонцы.

Уже в машине Борис Васильевич сказал:

— Вообще-то эти солонцы были уже выбракованы из пахотных угодий. Но мы решили обрабатывать их, и вот видите — хоть по тонне зерна, но дадут. Может, чуточку и побольше… — И он рассказал историю с этими самыми солонцами.

Когда началось освоение новых земель в Сибири, то и совхозу «Красная звезда» было установлено задание распахать целину. Однако хороших земель уже не было, поэтому распахали более тысячи гектаров солонцов. Но в пятьдесят пятом году с них даже семян не вернули. Повторилось это и в следующие годы. Так случилось не только здесь. И вот были созданы специальные комиссии по выбраковке из пашен напрасно распаханных участков. Здешнему совхозу было разрешено списать более 900 гектаров распаханных солонцов.

Эту эпопею я хорошо помню. Руководители совхозов очень радовались мудрому решению и сразу же выбраковали из пашни напрасно распаханные земли. Но в «Красной звезде» рассудили иначе: если эти 900 гектаров забросить, то долгие годы на них и трава не будет расти. А если попробовать обрабатывать? Пусть хоть пять центнеров зерна с гектара, но все же хлеб! Даже 400 тонн овса — это же не менее 700 центнеров мяса можно получить.

Так эти 900 гектаров оставили в севообороте. И постепенно нашли пути к получению нормальных урожаев и с солонцов: сеяли овес, подсевали донник. Убирали донник на сено — засевали поле овсом. Выбракованные земли были поставлены на службу!

Заканчивая рассказ, Борис Васильевич чему-то улыбнулся.

— А донник возродил у нас новую отрасль… Он же относится к медоносам, цветет почти все лето. Вот наш директор и завел пчел. На пасеке теперь более сотни ульев, людей кормим медом. В нормальный год каждая пчелиная семья дает до трех пудов меда.

Раз уж главный агроном упомянул о директоре, я спросил: какие качества директора ему особенно по душе? Вопрос этот, как я и ожидал, несколько смутил Синева. Он пожал плечами.