Новые приключения Стальной Крысы - [40]

Мы неуклонно двигались вперед, и скоро они остались далеко позади, скрывшись из виду. После часа неспешного продвижения мы отошли от поля достаточно далеко, чтобы устроить привал. И расположились на берегу озерца, где свинобразы смогли напиться вволю.

— Я вот тут думал, — проронил я, добывая кувшин сидра, чтобы утолить собственную жажду.

— Что ж, я на это надеялась… И будь добр поделиться. В конце концов, это ведь ты принял решение садиться на эту планету.

Мне оставалось лишь молча поделиться с ней сидром. Не время сейчас выяснять, кто прав, кто виноват, — если такое время вообще бывает.

— По-моему, у всех на этой планете кожа зеленая, — сказал я. Верный способ переменить тему.

— А как же другие люди, с которыми мы говорили по видео? Черный, розовый, коричневый…

— Грим, маскирующий их зеленую кожу.

— Зачем?

Вопрос хороший. Мне оставалось лишь развести руками и невнятно пробормотать:

— Найди ответ — и мы будем куда ближе к выяснению того, что здесь творится.

— Я знаю, что они затеяли. Они старались заманить нас обманом, демонстрируя такой же цвет кожи, как у нас.

— Но… к чему столько разных цветов? — усомнился я.

— Это же очевидно: они не знали, какого цвета кожа у нас, вот и дали нам целый ассортимент на выбор.

Я пожал плечами. Пока не узнаем побольше, это объяснение ничуть не хуже любого другого.

Мы поели молча, погрузившись в раздумья. Розочка сопела, выпрашивая подачки. Остальные животины отдыхали и дремали. А что, мысль удачная. День выдался долгий и насыщенный, да и закончился продолжительной прогулкой. Я расстелил одну из скатертей на поросшем мхом берегу, еще две накинул вместо одеяла. Как только на землю легли теплые сумерки, легли и мы, подражая нашим четвероногим друзьям.

* * *

Когда я пробудился, было темно. Тьму разгоняла лишь большая розоватая луна, едва проглядывающая сквозь деревья. Один из хряков издавал сердитое горловое ворчание, втягивая ноздрями ночной воздух. Прошло уже немало лет с той поры, когда я слышал этот звук в последний раз, но значение его было мне абсолютно понятно. Где-то там что-то ему не понравилось. Я выскользнул из нашей импровизированной постели, не разбудив Анжелину, и подошел к хряку. Им оказался Скрежетун, верховный кабан стада. Я быстренько почесал его под иглами, но ему явно было не до того. Встряхнувшись, он поднялся, продолжая нюхать воздух и ворчать.

— Пойдем-ка поглядим, в чем дело, — прошептал я, и он хрюкнул в ответ.

Его копыта совершенно беззвучно понесли тонну свинины между деревьями. Я следовал за ним, изо всех сил стараясь двигаться так же тихо. Он остановился на краю прогалины, нюхая воздух и пристально вглядываясь в гущу деревьев по ту сторону поляны. Там вроде бы смутно угадывался темный силуэт, перемещающийся на фоне тьмы под деревьями. Мы оба затаились, не издавая ни звука.

И увидели, как на поляну вышел человек. Над его плечом обрисовался силуэт лука.

Скрежетун с громовым топотом рванул через подлесок и набросился на чужака прежде, чем тот успел дернуться, — врезавшись в него всей массой и отшвырнув в сторону. Солдат пронзительно взвыл, и я тут же сграбастал его. Прижал ногой к земле и сорвал лук у него с плеча.

— Хорошая свинка, хороший Скрежетун! — похвалил я, оборачиваясь к покрытым пеной клыкам разъяренного зверя. — Хорошая свиночка! — отчаянно воскликнул я, скребя и почесывая луком под иглами вдоль хребта.

Несколько бесконечных мгновений он продолжал сердито ворчать, а я, покрывшись холодным потом, — чесать. Потом ворчание мало-помалу стихло, сменившись довольным урчанием. Чужак у меня под ногой извивался, и я надавил посильнее. Потом сграбастал его за шиворот и вздернул на ноги.

— Пойдешь со мной, зеленый! Только дернись бежать — и пойдешь на корм свиньям…

Скрежетун одобрительно заурчал, и мой пленник затрепетал, как лист на ветру.

Поднятый нами шум переполошил все стадо. Животные жались в кучу в разгорающихся лучах рассвета, кабаны сердито ворчали, матки прикрывали поросят. Я издавал все успокоительные звуки, какие только приходили на ум, только бы угомонить их. Скрежетун же решил, что треволнений на сегодня достаточно, плюхнулся и скоро уже похрапывал. Остальные животные, последовав его примеру, тоже утихли.

— Позволь спросить, из-за чего такой переполох? — осведомилась Анжелина, выступая из-за деревьев и пряча пистолет.

— Вот, — ответил я, снимая ногу с шеи пленника и поднимая его на ноги. В разгорающемся свете дня мы увидели, что он трясется от ужаса.

— Он же совсем мальчишка, — сказала Анжелина. — Ты совсем затерроризировал бедняжку.

— И отнюдь не без причины; стрелы в колчане идут в комплекте с этим луком. Вообще-то я не люблю, когда в меня стреляют из темноты.

— Но сейчас он выглядит совсем не угрожающе, — не унималась Анжелина.

В лучах рассвета пленник стал прекрасно виден — с бегающими глазками, все еще напуганный; его бледно-зеленая кожа была усеяна бисеринками пота. Мундир в бурых пятнах был сшит из какой-то дерюги.

— У меня есть несколько вопросов к нему, — сказал я, ступая вперед. Заскулив, зеленый шарахнулся.

— Хватит задирать ребенка, Джим ди Гриз. Дай я с ним поговорю. — Она с улыбкой повернулась к пленнику, негромко заговорив. Я же, по-свински хрюкнув, сел и потянулся к кувшину сидра.