Новые приключения разведчиц - [19]

"Пробуйте всё, может что-то окажется эффективным, - таким печальным был конец консилиума"

Теперь необходимо достать рекомендованные препараты. Пичкиряев поднял по тревоге Франсуа и его команду, через четыре часа лодка Франсуа причалила к берегу острова. Ещё четыре часа занял путь на Мадагаскар. Можно поражаться, за какой короткий срок всё необходимое было закуплено и упаковано. Тарновский удивился:

"Франсуа! Интересно понять, как сумел ты достать такое большое количество лекарств за такое слишком малое время?"

"Не испытывал никаких проблем, - весело отвечал Франсуа, - всё определяют деньги, как и во всех остальных случаях. Если человек владеет деньгами - ему принадлежит весь мир". Вдоволь насмеявшись, стали собираться в обратную дорогу. А день клонился к вечеру, вернее, к ночи. Франсуа настаивал отправиться в дорогу рано утром. Ночь в море - не лучшее время провождение. Спор решил "Красная Рука":

"Ночь - не время для прогулок в открытом океане. Поедем, как только начнёт светать". На том они и порешили.

А сам "Красная Рука" был в полушоковом состоянии. Он никогда не покидал свой остров, не видел Мадагаскара, городов, машин, цивилизованных людей. Все женщины были похожи на их богиню, такие же одежды, лица. "Они все богини?" спрашивал он у Тарновского, порываясь бросится на колени.

"Нет, дорогой, просто ваша богиня обыкновенный человек, как все эти женщины, она задурила вам головы. И ты первый, кто об этом узнал. Видишь сотни, тысячи женщин - разве богинь может быть так много? Она самозванка, но ей это зачем то надо". Ещё большое впечатление произвели на папуаса машины. Тарновский даже взял такси и прокатил "Красного Руку по городу. "Наверное, я в царстве мёртвых! Как здесь хорошо! - шептал он, - можно рассказать об этом нашему народу?" "Пока не надо. Я скажу тебе, когда будет можно".

Обратный путь прошёл без происшествий и около двенадцати часов следующего дня путники были у себя в посёлке. Их встретил старец из племени, он, обратившись к Тарновскому сказал:

"Чоаха, крепись, Нахохо предала богиню и не носила любовь к ней в своём сердце. Она больна" и отошёл в глубину посёлка. Всё помутилось в глазах Тарновского, он бросился к своей хижине, Зоя лежала, покрытая язвами и красными пятнами. Она тихо стонала и просила пить.

"Успокойся, я спасу тебя", - шептал Тарновский. Он давал ей лекарства, делал инъекции, но всё было напрасно, болезнь усиливалась, Зое становилось всё хуже и хуже.

Через два дня жестоких страданий измученная Зоя попросила:

"Истопите мне баню, моё тело чешется от гноя. Я хочу умереть чистой. Оденьте на меня чистое бельё после бани". Она знала, что это конец и ждала смерти. Быстро истопили баню и отнесли в неё Зою. Мыли её двое мужчин, но это её не смущало, она только просила воду сделать горячее и горячее. Её мыли и мыли, а она просила ещё и ещё и горячее, горячее.

"Горячее нельзя, - ласково шептал Тарновский, - будет ожёг".

" Мне хочется ещё горячее. У меня пропадает боль, и появляются силы, когда вы приливаете горячей воды. Ещё, ещё горячее!"

"Но, наши руки не терпят, это почти кипяток!"

" А мне всё лучше и лучше, боль ушла. Погорячее, ещё погорячее".

И вдруг "Красная рука" завопил не своим голосом:

"Язвы, язвы, а где язвы?". Тарновский ошалело смотрел на тело Зои, чистое, гладкое, без красноты, рубцов и язв. Оба боялись вынуть Зою из кипятка, вдруг язвы появятся снова, но она сама села, улыбнулась и попросила полотенце:

"Не совсем удобно мне при вас, мужчинах, раздетой находиться. Мне хорошо и я здорова. Давайте отпразднуем моё выздоровление хорошим обедом, я такая голодная, да и вы не ели трое суток"

"И лекарство от этого мора, от этой заразы в наших руках!" - прошептал счастливый Тарновский".

"А богиня наша просто баба, каких много, а жрецы её - шакалы" поставил точку "Красная Рука".

Был ещё один вопрос, на который не было ответа. Умирающих от инфекции тяжелобольных, жрецы уносили в священную зону. Людей умерших от инфекции хоронили по местному обряду, ни от кого скрывать не думая. На похоронах могли присутствовать родственники и односельчане. Для чего уносили тяжелобольных из посёлка на священную часть острова? Ни один из них не вернулся в родную хижину. Жрецы говорили, что богиня отправляет их чистые души в блаженный небесный сад. Но, они же твердят, что болеют и умирают только те, которые предали богиню и не почитают её, как положено. Если они болеют, значит, души их предали богиню и им не место в небесном саду. Одно другому не соответствует.

"Что-то заврались вы, господа шакалы, - анализировал действия жрецов Тарновский, - для каких целей тащите вы полуживых папуасов в свой гадюшник?".

А Зоя, как ребёнок, радовалась своему выздоровлению.

"Ты знаешь,- говорила она Тарновскому, - никогда не думала, что буду так цепляться за жизнь. Так не хотелось умирать. Сейчас я счастлива, что жива. Я стала сильнее после болезни. Энергия пузырьками прокатывается по моей коже, я ощущаю её движение!". И оба замерли, глядя друг на друга. Одинаковое видение возникло перед их глазами: жёлтая слизистая пузырчатая туша, которую видели они на поляне коттеджного посёлка. Вздохи и стоны туши прозвучали в их сознании.