Новые приключения Пышки на сайте знакомств. Отвязные домохозяйки - [45]

Лилька пришла в сознание через два дня, хотя еще пару дней не могла связно говорить и смотрела на нас растерянным и испуганным взглядом. Мы с Юлькой сходили с ума от волнения – представить живую и авантюрную Лильку овощем было невозможно. Однако через пять дней она могла говорить, выпрашивала у меня сигареты и даже пыталась шутить.

– Теперь никто не скажет, что я дура безмозглая, – хвасталась Лилька. – Мои мозги видело как минимум три человека, они мне справку дать обещали! Кстати, познакомься с моей соседкой, – кивнула она на девушку на соседней кровати, в такой же повязке-чепчике, как и у Лильки. – Это Света! Представляешь, мы попали в аварию в одно и то же время и оперировали нас на соседних столах. Но ничего, оклемались! Ты бы видела, как мы сегодня шли в курилку, поддерживая друг друга! – Лилька пребывала в возбужденно-восторженном состоянии оттого, что ощутила совсем рядом запах смерти, но получила еще один шанс.

Мы радовались, что подруга оклемалась, хотя до полного выздоровления еще было очень далеко: у Лильки то пропадало зрение, то отнималась одна из конечностей, мучили периодические головные боли, и ей еще долго предстояло жить на лекарствах. При этом она сохраняла бодрость духа и удивительное жизнелюбие: веселила соседей по палате историями из своей бесшабашной жизни, рассказывала анекдоты врачам на перевязках и постоянно просила нас принести коньяк. Но врач строжайше запретил ей пить, отныне и навек, на что Лилька сказала, тяжело вздохнув: «Лучше лишиться всех мозгов, чем возможности пить коньяк! Доктор, замените мне мозги на опилки – я и раньше-то ими редко пользовалась, только дайте бутылку „Реми Мартин“, чтобы я была, наконец, счастлива!»

Но искренним это веселье я бы не назвала: Лильке было страшно. Она не знала, во что выльется ее травма в дальнейшем, расстраивалась из-за своих остриженных под корень волос и огромного красного шрама, который шел через всю голову и заканчивался на виске.

Лилькиным лечащим врачом был очень симпатичный мужчина, лет тридцати пяти, по имени Роман Витальевич, который легко шел на контакт, успокаивал свою неугомонную пациентку и нас, говорил, что все будет хорошо, только не надо больше пускать Лильку за руль мотоцикла. Казалось, что все самое страшное позади, но, придя к подруге в один из дней, я застала ее в ужасном состоянии.

– Сегодня ночью Света умерла, – сказала она и зарыдала.

– Как умерла, отчего? – от неожиданности у меня подкосились ноги, и я села на краешек застеленной кровати.

– Не знаю, никто не говорит, – всхлипывала Лилька. – Я следующая! Я тоже сегодня умру! – заливалась она слезами.

– Подожди, я сейчас приду, – погладила я ее по руке и вышла из палаты.

Лилькиного врача я отыскала в ординаторской: он сидел, устало опустив плечи, и нервно мял сигарету в руках.

– Вот, курить бросил, а так хочется, – словно оправдываясь, пояснил он, увидев меня.

– Извините, Роман Витальевич, а что случилось со Светланой? – спросила я. – Мы же разговаривали вчера, смеялись, все было хорошо!

– Понимаете, травмы головы опасны своей непредсказуемостью, – грустно ответил он. – После операции мы еще минимум неделю не можем гарантировать пациенту жизнь. Это же вмешательство в мозг, сами понимаете, мало ли что может произойти: образоваться новая гематома, лопнуть сосуд, сдвинуться тромб…

– То есть Лилька тоже может… – начала я и не смогла закончить предложение.

– Давайте надеяться на лучшее, – мягко ответил доктор. – У вашей подруги неплохие прогнозы.

– Ей страшно. Можно, я останусь сегодня ночью с ней?

– Хорошо, но если кого-то привезут, вам придется уступить кровать, – ответил Роман Витальевич.

В кабинет зашла медсестра:

– Роман Витальевич, у вас сегодня на ужин мясо, маринованное в вине! – сказала она нежным голосом. – Сервировано в седьмой палате.

– Ни фига себе, сервис! – присвистнула я.

– Это означает, что снова какого-то алкаша без сознания привезли, – грустно пояснил мне доктор. – Такой вот циничный медицинский юмор.

Я провела ночь в Лилькиной палате практически без сна. Я прислушивалась к ее дыханию и нервно вскакивала каждый раз, когда мне казалось, что она не дышит. Утром она была в лучшем расположении духа.

– Мне снился хороший сон, – сказала она. – Я шла по темному лесу, было сыро и страшно, а я не могла выбраться из чащи. Вдруг появился какой-то светлый ангел и стал так нежно поддерживать меня под руку. И я чувствовала, что он меня очень любит и не даст в обиду. И этот ангел определенно не был бесполым – нет! Это точно был мужчина! Жаль, что я так и не посмотрела: симпатичный или нет.

– Ну, дорогая, похоже, жить будешь! – рассмеялась я. – Ладно, отсыпайся, мне идти надо. Еще бы успеть к Юльке забежать – как она там справляется в одиночку.

Юлька зашивалась с тремя мальчишками, на развлечения у нее теперь времени не оставалось. К тому же смерть ее новой подруги Сабрины тяжело ранила Юлькино сердце. Она стала признавать мою правоту в этом вопросе: люди действительно могут талантливо сохранять хорошую мину при плохой игре. Далеко не просто понять, что на самом деле у человека на душе, если он улыбается и рассказывает о своем бесконечном счастье.