Новые приключения Эллери Квина (рассказы). Четвертая сторона треугольника - [120]

Это был полностью завершенный эскиз спортивного костюма.

— Вот единственная модель, которую Шейла Грей успела закончить, — продолжал Эллери уже без всяких признаков усталости. — И этот лист сообщает нам название, выбранное Шейлой для ее новой коллекции. Оно написано внизу печатными буквами — «Леди Норма». Могу добавить, что «Норма» — анаграмма имени пятого человека, чье положение позволяло ему знать о свиданиях Шейлы с Эштоном и который, поскольку остальных четырех мы исключили, должен быть шантажистом, а следовательно, и убийцей Шейлы. Кто же еще мог знать, что Эштон Маккелл посещает Шейлу Грей? Шофер, который подвозил его каждую среду к клубу и поздно вечером увозил оттуда, который имел уникальную возможность подозревать о природе этих экскурсий и удостовериться в правильности своих подозрений. Его шофер, который был предшественником Дейна в привязанностях Шейлы и убил ее за то, что она его бросила… Папа, следи за Рамоном!

Шофер метнулся к прихожей. Его кожа приобрела цвет оконной замазки, ноздри побелели от страха и гнева. Инспектор Квин, Дейн и Эштон Маккелл бросились к нему. Рамон схватил тяжелый стул, швырнул его в них и выбежал из квартиры.

Стул сбил Эштона с ног, и Дейн споткнулся об отца. На какой-то миг трое мужчин сплелись в клубок молотящих рук и ног. Затем Маккеллы поднялись и с криками устремились к прихожей.

— Нет! — рявкнул инспектор Квин. — Он может быть вооружен! Пусть убегает! — Когда они, пыхтя, остановились, старик добавил: — Далеко ему не уйти. Я поставил своих ребят у всех выходов из дома. Он попадет прямиком к ним в руки.

* * *

Позднее, когда все восстанавливали силы с помощью бренди — хотя Эштон Маккелл все еще был слишком потрясен открытием, чтобы лицо его приобрело природный румянец, — Эллери продолжил объяснения:

— Да, Рамон, чье имя вдохновило Шейлу назвать свою новую коллекцию «Норма», был ее последним любовником. — Из жалости он не смотрел на старшего Маккелла. — Именно Рамона она бросила, заинтересовавшись вами, Дейн, и оскорбленная испанская гордость пробудила в нем смертельную ярость.

Эллери предусмотрительно не стал вдаваться в вопрос о вкусах Шейлы в мужчинах, зная, что потрясение Эштона отчасти вызвано тем фактом, что собственный шофер спал с женщиной его мечты. Любовники Шейлы значительно отличались друг от друга, а средиземноморская красота Рамона, очевидно, возбудила ее фантазию.

— Тем вечером Рамон пробрался в квартиру Шейлы и в ее спальню, чтобы взять револьвер, который, как он знал, лежит в ящике ночного столика. Снова прошу прощения, но у него имелось немало возможностей ознакомиться с этой спальней. И, войдя в кабинет Шейлы, он застрелил ее, когда она разговаривала по телефону с полицией. Рамон вернул трубку на рычаг, нашел адресованное полиции письмо Шейлы, положил его в карман и удалился. С помощью этого письма он рассчитывал шантажировать Дейна, а если это не удастся — что и произошло, — навести на него подозрения, отведя их от себя. Что также случилось.

Наступила пауза, которую прервал стук в дверь. Инспектор Квин открыл ее и увидел усмехающегося сержанта Вели.

— Надеюсь, его поймали? — осведомился инспектор.

— Поймали, инспектор. Теперь он ведет себя тихо, как пай-мальчик. Вы спуститесь с нами?

— Сейчас, только надену пальто и шляпу.

Когда дверь за ними закрылась, словно по сигналу, раздались возгласы:

— Все кончено!

— Как нам отблагодарить вас, мистер Квин?

— Господи, Эллери все-таки это удалось!

— Это требует очередного тоста!

— Отличный новогодний подарок! — заявил Эштон Маккелл. — Есть еще шампанское?

В кухне нашлось три бутылки. Радостно зазвенели бокалы. Вскоре Эштон запел песню своей колледжской юности («Будем петь о Линде Пинкем, чье лицо в газетах видим»). Лютеция икнула и громко расхохоталась, а Джуди станцевала джигу под аккомпанемент «Ирландской прачки», которую пели остальные.

— Не возражаю сообщить вам, что мое самоуважение восстановлено, — сказал Эллери.

— За детектива в кресле и его восстановленное самоуважение! — провозгласила тост Лютеция Маккелл.

Все выпили последний бокал, а Эллери продолжал улыбаться.

* * *

Казалось, тот факт, что «убийца шофер», сразу уменьшил интерес общественности к делу Шейлы Грей. Это было все равно, как если бы опытный любитель детективных романов двести пятьдесят страниц шел по ложному следу, а на двести пятьдесят первой обнаружил, что преступник — дворецкий. Другие новости начали вытеснять дело Грей с первых полос газет, и вскоре оно переместилось на последние страницы, а о Маккеллах и вовсе перестали упоминать.

Это было колоссальным облегчением. Эштон вернулся к бизнесу с удвоенной энергией. Он, долгое время пренебрегавший делами, был не таким человеком, чтобы удовлетворяться работой подчиненных. Урожай какао-бобов в Гане, доставка сахара из Перу, проблема замены гаванского табака, усилия дюжины новых государств создать торговый флот — с такими проблемами Эштон расправлялся, как фокусник, уверенный в своей ловкости. Джуди приходилось съедать свой ленч в офисе, так как значительную часть работы он возложил на нее.

Лютеция радостно вернулась к своему благотворительному рукоделию, впервые за двадцать лет наняв швею в помощь, чтобы ускорить отправку партии приданого для незаконнорожденных.