Новые Миры Айзека Азимова. Том 4 - [3]

Профессор похлопал книгу этаким дружеским жестом.

— Берясь за какое-нибудь неизвестное вещество, — сказал он, — не мешает сперва справиться о нем у Байлштайна. У него вы найдете способы приготовления этого вещества, его свойства, справочную литературу и все такое прочее. Вещества выстроены по ясной, но не сразу заметной логической системе. В своем курсе по органическому синтезу я отвожу несколько лекций методике нахождения того или иного вещества в любом из этих шестидесяти томов.

Я пришел туда вовсе не для того, чтобы изучать органический синтез, и резко сказал:

— Профессор, я хочу побеседовать с вами в вашей лаборатории.

И вот я стою, держа в руках фунт цианистого калия и понимая, что всяк, кому не лень, мог взять любое его количество, просто попросив, а то и без всякого спросу. А профессор задумчиво говорит:

— Их называли «Библиотечные двойняшки». Я кивнул:

— Ну и что?

— А только то, что это доказывает, сколь поверхностны суждения большинства людей. В них не было совершенно ничего похожего, кроме волос и глаз. Вы, наверное, полагаете, что умершая девушка сама замышляла убийство?

Я пока не собирался высказывать свои мысли вслух.

— А вы разве так не думаете? — спросил я.

— Нет. Она не была способна на такое. Она исполняла свои обязанности с неизменной вежливостью и готовностью помочь. Кроме того, с чего бы вдруг ей это делать?

— А из-за одного студентика, — ответил я. — Его имя Питер.

— Питер Ван-Норден, — сразу же сказал он. — В меру смышленый, но почему-то никудышный студент.

— Девушки оценивают людей по иным меркам, профессор. Обе библиотекарши, похоже, очень им интересовались. Сюзн, вероятно, добилась больших успехов, и Луэлла-Мэри, возможно, решила действовать.

— А потом взяла по ошибке не ту чашку? Я в это не верю.

— Что же тогда, профессор? Сахар был отравлен после того, как миссис Неттлер пила чай в час дня. Сделала ли это миссис Неттлер?

Он быстро поднял глаза.

— А какой у нее может быть мотив? Я пожал плечами:

— Может быть, она боялась, что девушки займут ее место.

— Вздор. Она уходит на пенсию перед началом нового учебного года.

— Вы тоже были там, — мягко сказал я.

К моему удивлению, он воспринял это совершенно спокойно.

— Мотив? — спросил он.

— Вы не так уж стары, профессор, и могли заинтересоваться Луэллой-Мэри. Предположим, она грозилась сообщить декану о том, что вы когда-то сказали или сделали.

Профессор горько улыбался.

— Как же я мог наверняка знать, что цианистый калий достанется тому, кому он предназначен? И почему одна чашка должна оказаться вовсе без сахара? Я мог отравить сахар, но не я же заваривал чай.

Мое мнение о профессоре Родни начало меняться. Он даже не подумал изображать возмущение. Он просто указал на логический изъян моего утверждения, и я сразу оставил его в покое. Это мне понравилось.

— Что же, по-вашему, тут произошло? — спросил я.

— Зеркальное отображение, — сказал он. — Нечто прямо противоположное. Я полагаю, оставшаяся в живых все перевернула. Предположим, что парень достался Луэлле-Мэри, а Сюзн это не понравилось. Скорее было так, а не наоборот. Предположим, что на этот раз именно Сюзн готовила чай, а Луэлла-Мэри сидела за конторкой. В таком случае девушка, заваривающая чай, взяла бы нужную чашку и осталась невредимой. И все было бы логично.

Это-то все и решило. Этот человек пришел к тому же выводу, что и я, так что в конечном счете мне понравился, хотел я того или нет.

— Это надо неопровержимо доказать, — продолжал я. — Но как? Я думал, что доступ к цианистому калию имел кто-то один, а не кто угодно. Но доступ был у всех. И что же мне теперь делать?

— Проверьте, какая девушка на самом деле сидела за конторкой в два часа, пока готовился чай, — предложил профессор.

Мне стало ясно, что он читает детективные истории и оттого доверяет свидетельствам очевидцев. Я такими делами не занимался, но тем не менее встал.

— Что ж, профессор, так я и поступлю.

— Могу ли я присутствовать при этом? — спросил профессор, словно речь шла о настоятельной необходимости.

Я задумался.

— А зачем? Ответственность перед деканом?

— В некотором смысле. Хочу, чтобы все это поскорее кончилось.

— Идемте, — сказал я, — если считаете, что это поможет. Эд Хэтуэй поджидал меня в пустой библиотеке.

— Я понял, — сказал он, — как все это произошло. Я вывел это методом дедукции.

— О-о?!

На профессора Родни он не обращал никакого внимания.

— Цианистый калий пришлось протаскивать со стороны. Кто же это сделал? Тот случайный посетитель, который говорил с акцентом, как там его… — Он стал копаться в карточках, на которые занес сведения о свидетелях.

Я знал, кого он имеет в виду, и сказал:

— Ничего, имя не имеет значения. Что значит имя? Продолжай.

Это мое высказывание доказывает лишь, что и я могу быть так же глуп, как и любой другой.

— Он немец, книга тоже немецкая. Он, возможно, был с нею знаком. Он положил конвертик на заранее выбранную страницу, согласно какой-то особой формуле, заранее выбранной… Профессор говорил, что есть какой-то способ найти любую формулу. Верно, профессор?

— Верно, — холодно ответил тот.

— Ну вот. Библиотекарша знала формулу, так что могла найти эту страницу. Она берет цианистый калий и высыпает его в чай. От волнения забывает закрыть книгу…