Новые кроманьонцы. Воспоминания о будущем. Книга 3 - [130]

Зою уложили на операционный стол и сделали укол для обезболивания. Затем ассистент установил ультразвуковые датчики в районе правого яичника и матки. На экране монитора появился отрезок фаллопиевой трубы оканчивающийся широким отверстием в виде рупора, обрамлённым ресничками. Чуть ниже был виден сам яичник с фолликулами. На другом мониторе появилось изображение матки.

– Так, так. Прекрасно, – произнёс врач, разглядывая изображение на первом мониторе. – В сроках мы не ошиблись. Один фолликул уже лопнул, и на его месте образовалось жёлтое тело. Значит яйцеклетка

где-то здесь, в трубе или рядом. Катетер мне, – произнёс он и протянул руку к стоящей возле операционной сестре.

Та быстро дала ему гибкий прозрачный шланг с толстой иглой на конце. Врач ввёл её в брюшину. Конец иглы оказался возле яичника.

– Зонд.

Сестра подала тонкой шланг, оканчивающийся блестящей металлической трубкой и манипулятором на другом конце.

Андрей наблюдал по монитору, как эта трубка медленно вошла в матку, а оттуда в правую маточную трубу.

– Сейчас будет немного больно. Потерпите, дорогая. Здесь у вас деформация после внематочной беременности.

Зоя зажмурилась. Трубка медленно проползла сантиметров пять и остановилась.

– Всё, порядок, повреждённый участок прошли. Теперь путь свободен. Сестра, подключайте насос.

Медсестра щёлкнула выключателем, поправила на штативе бутылочку с физраствором и включила третий монитор. Датчик этого монитора был установлен на небольшой стеклянной колбочке, через которую прокачивался физраствор.

– Ну, господа хорошие, теперь остаётся ждать, когда в колбочке окажется зрелая яйцеклетка нашей пациентки, – произнёс врач, устраиваясь в кресле возле экрана монитора.

– А мы увидим её? – спросил Андрей.

– А как же! Здесь двадцатикратное увеличение и система распознавания образов. Образ яйцеклетки заложен в память компьютера и всё, что похоже на неё, тут же обозначается мигающим крестиком и сопровождается звуковым сигналом. Так что, никуда от нас она не денется, родная.

Все уставились на экран, по которому медленно сверху вниз проплывали какие-то блямбочки, пузырёчки, червячки.

– Что это? – спросил Андрей.

– Да, так. Мусор всякий. Остатки лопнувшего фолликула.

Прошло минут десять напряжённого ожидания и, наконец, на экране появился крошечный прозрачный шарик. Компьютер пискнул и замигал красным крестиком возле него.

– Вот она, голубушка! Сестра, выключите насос. Движение жидкости на экране прекратилось. Яйцеклетка плавала в физрастворе, а возле неё всё время мигал красный крестик.

Врач вынул катетер и зонд из тела Зои, отсоединил колбочку от шланга и слил её содержимое в пробирку.

– Ну, вот и всё, друзья. Получите вашего будущего ребёнка. Андрей осторожно взял стеклянный сосуд и закрыл пластмассовой пробкой. Затем положил пробирку во внутренний карман пиджака и помог Зое подняться.

– Теперь быстро в институт! К Кончевскому. Он ждёт.

Они поблагодарили врача и направились по стеклянной галерее в здание института, находившегося рядом с клиникой.

Семёна Кончевского они застали на своём рабочем месте в лаборатории генной инженерии.

– Привет, Семён.

– Привет. Ну, как дела?

– Всё в порядке. Яйцеклетка здесь, в кармане.

И Андрей вытащил драгоценную пробирку.

– Давай её сюда, ставь в штатив. Вот так. Прекрасно. А теперь мы заглянем в неё через микроскоп.

Семён наехал на штатив телекамерой, и на экране монитора появилось увеличенное изображение пробирки. Вскоре она заняла весь экран.

– Так, так. Где же она? Много мути…

– Похоже, что в левом верхнем углу, – указал пальцем Андрей.

– Так и есть.

Семён оказался невысоким щуплым парнем, круглолицым, подвижным, с тонкими нежными руками. И, как показалось Зое, не очень серьёзным. В уголках его губ играла лёгкая улыбка, движения были быстры, порывисты. Он взял из кюветы небольшой отсос и опустил в пробирку. Тонкий конец отсоса на экране монитора выглядел как бревно. Вот оно подошло к плавающей яйцеклетке и мгновенно засосало её внутрь.

– Порядок. – Произнёс Семён. – А теперь мы её на операционный стол!

Он взял стёклышко и капнул на него из отсоса. Капля раствора растеклась небольшой лужицей.

– Сейчас мы её под микроскоп. Поглядим, шо це таке! – произнёс Семён, переходя на украинский, и сунул стекло в стоящий рядом прибор.

Лужица на стекле превратилась в море. Пришлось довольно долго перемещать стекло под окуляром, прежде чем яйцеклетка появилась на экране монитора. Семён уселся в кресло и надел на руку перчатку манипулятора.

– Ой, так это же наш манипулятор! – воскликнула Зоя. – Наша разработка. Его проектировала моя конструкторская группа. Он уменьшает все движения в сто раз.

– Отличная вещь, – сказал Кончевский. – Без него я как без рук.

И он принялся священнодействовать.

На экране другого монитора Зоя увидела аптечку с микрохирургическим инструментом для генной инженерии. Чего тут только не было! Разные палочки, крючочки, трубочки, иголочки, скальпели, отсосы, канюли, пробирки. И всё это увеличенное в сто раз!

Но вот рядом с аптечкой появился трёхпалый захват манипулятора и ловко взял миниатюрный отсос. Затем манипулятор появился на экране другого монитора, возле яйцеклетки. Он погрузился в «море» и стал его пить. Вскоре яйцеклетка порочно «села на мель» и перестала двигаться.