Новые кроманьонцы. Воспоминания о будущем. Книга 2 - [130]

Георгий Евгеньевич поднялся со своего места. Вслед за ним поднялись остальные Раковские и направились к выходу. Александр был потрясён. В ушах его всё ещё стоял мощный гул ракетных двигателей, а в глазах – ослепительно-белые языки пламени. Кожу лица слегка пощипывало от небывало сильного жара.

– А он уже в космосе? Уже раскрывается? – спросил он у Георгия Евгеньевича.

– Уже в космосе. И, возможно, уже начал раскрываться. Но полностью в рабочее положение он будет приведён через несколько часов.

– И тогда он станет толкать лучом космические аппараты?

– Да. Луч будет направлен на них, но дойдёт он до станций, летящих к Альфа – Центавры более чем через год. Больше года луч будет догонять космические аппараты, двигаясь со скоростью триста тысяч километров в секунду.

– Так, а как же они, больше года будут лететь без энергии?

– Нет, зачем? Сейчас их толкает другой концентратор. Он работает уже несколько лет и его пора выключать для профилактики и ремонта. Потому и запустили новый.

– А сколько же лететь до Альфа – Центавры?

– Четыре года, если лететь со скоростью света. Но у станций скорость гораздо меньше и потому они будут лететь сто двадцать лет.

– А как же они затормозятся? Они же могут пронестись мимо.

– Могут. Но у них есть собственный ядерный двигатель для торможения. Сначала они перейдут на очень вытянутую эллиптическую орбиту вокруг звезды, которая будет светить им как наше солнце, а затем при каждом встречном движении по отношению к нам, они будут получать тормозящий импульс от нашего космического концентратора. Так постепенно они перейдут на круговую орбиту вокруг Альфа – Центавры и станут её спутниками.

– А дальше?

– А дальше начнут обследование планет этой звезды.

А человека запустить туда можно?

– Можно, но не нужно. Ведь он никогда уже не вернётся на Землю. Энергии на возвращение нет. Да и связь с ним очень проблематична. Четыре года информация с Земли будет идти туда и четыре года обратно. Я думаю, что такая связь мало кого устроит.

– А звёзд, которые ближе к нам разве нет?

– К сожалению нет. Альфа – Центавры самая близкая к нам звезда во Вселенной. Остальные намного дальше.

– Жаль, – сказал Саша. – До них вообще не долететь.

– Когда-нибудь долетим. Обязательно долетим. Инопланетяне же летают!

– Жаль, что я рано ожил. Полежать бы ещё сто лет замороженным, тогда, может быть, и я смог бы полететь.

– А на Земле тебе уже надоело?

– Нет, но туда тоже хочется, – сказал Александр, показывая на небо. – Мне вообще всё интересно.

– Это похвально. И у тебя ещё всё впереди. Можно сказать – жизнь только начинается. Успеешь ещё и в космос слетать и на Земле пожить.

– Я тоже с ним полечу, – заявила Женя. – Мы полетим вместе, верно, Сашка?

Александр утвердительно кивнул. Георгий Евгеньевич и Рита внимательно посмотрели на Женю и улыбнулись. Затем все сели в автобус и двинулись в порт. На пароме пересекли бухту, а там их уже ждал лимузин с трейлером.

Назад ехали быстро и к обеду уже были на вилле. Погода улучшилась. К вечеру выглянуло солнце, небо прояснилось, стало теплее. До ужина купались на косе, прыгали со скалы. А вечером были танцы в беседке и разговоры, бесконечные разговоры о будущем, о Космосе, о том, куда же идёт человечество и куда его приведёт научный прогресс.

4. Отъезд.

В конце сентября пришла телеграмма с приглашением Сергея и Юли в Самару на свадьбу Виктора. Майоровы были уже морально готовы к отъезду, хотя Юля чувствовала себя неважно. Она быстро уставала, передвигалась медленно, осторожно. Ей хотелось больше лежать или сидеть. Однако она не позволяла себе долго залёживаться в постели, старалась больше двигаться, чем-то занять себя.

Решили лететь самолётом. Сначала до Иркутска, потом до Москвы, а оттуда в Самару. Сергей заказал билеты на все рейсы. Вылет из Найска был назначен на 16.30 и с утра Сергей, как обычно, отправился в институт. Пропускать занятия без необходимости ему не хотелось.

В перерывах между занятиями студент успел оформить отпуск и сразу по окончании лекций помчался в лабораторию. Свидания с Людой стали его регулярной половой потребностью, и он с тревогой думал, как обойдётся без них в отпуске.

Подруга давно ждала его, стоя у окна, и нервно теребя в руках ёршик для мытья пробирок.

– Я думала, вы на большой перемене придёте, Сергей Владимирович, – с некоторой обидой сказала она.

– На перемене было некогда. Отпуск оформлял в деканате.

– Вы уже уезжаете?

– Да. На пять дней. До среды. Се-ля-ви (такова жизнь), как говорят французы.

– Жаль.

– Ну, давай, быстренько согрешим, да я домой побегу. Времени мало. Через два часа у меня самолёт.

Люда покорно приблизилась к дивану и оперлась о него руками. Сергей обхватил её бёдра сзади, и диван стал жалобно поскрипывать.

Вскоре всё было кончено. Студент облегчённо вздохнул, снял презерватив и протянул Людмиле.

– На, выбрось куда-нибудь. Только не в лаборатории. А то ещё найдёт кто.

– Знаю, не маленькая. Только вы зря предохраняетесь. Я ведь уже…

– Что «уже»? – не понял Сергей.

– Уже беременна.

Студент оторопело уставился на лаборантку.

– Да вы не расстраивайтесь, Сергей Владимирович, ничего страшного. Это мои проблемы.