Новые кроманьонцы. Воспоминания о будущем. Книга 2 - [128]

– Понятно…

– Ты должен бы знать о таких судах, их придумали больше ста лет тому назад, – назидательно сказал Валерий.

– Может быть, но в Найске нет моря, и морские суда меня мало интересовали.

– Дубок ты столетний!

– Сам ты дуб с ушами.

– Перестаньте ссориться! – вмешалась Женя. – Пошли лучше в гостиницу. Может, папа уже вернулся.

Георгия Евгеньевича прождали до девяти вечера. Стояли на балконе и смотрели на огни аэропорта, на заходящее солнце, на взлетающие и садящиеся самолёты. Уже стемнело, когда он, наконец, появился.

– Ну, как? Где ты пропал? – спросила Рита.

– Всё нормально. Задержался у друзей. Встретил тут двоих из стартовой команды «Голиафа». Они к нам грузовые модули запускали. Ну, посидели немного, поговорили. Вот достал пригласительные билеты на завтра, на шестерых.

От Георгия попахивало коньяком, и был он явно навеселе.

На утро в воскресенье Александр проснулся рано и стал ждать, когда встанут Раковские. Балкон был открыт и с моря дул лёгкий прохладный бриз. Саша вышел на балкон, чтобы посмотреть какая будет погода, состоится ли запуск? Небо было в облаках, но из аэропорта доносился гул мощных реактивных двигателей. Самолёты взлетали и садились через каждые 10 – 15 минут. Александр загляделся на них и не заметил, как на балкон вышла Женя.

– Что, не спиться? – спросила она.

– Ага.

– Мне тоже. Я видела, как ты вставал.

Она обняла Сашу за плечи и встала рядом. Потом заглянула ему в глаза и попросила: – Скажи мне «доброе утро» и поцелуй.

Александр внимательно посмотрел на неё. – Доброе утро, – произнёс он, но целовать не стал. Тогда Женя сама обхватила его голову и поцеловала.

– Перестань, ещё увидят, – сказал Александр смутившись.

– Ну и пусть. Что тут плохого? Папа с мамой всегда так делают.

– Так они муж и жена. Им так положено.

– Ты думаешь, что они целуются потому, что так положено, а не потому, что им так хочется?

Саша пожал плечами. – Не знаю…

– Но они же любят друг друга, потому и целуются, разве не ясно?

– Наверное, – согласился Александр.

– А ты меня нисколечко не любишь?

Саша смутился. Женя нравилась ему, но сильной влюблённости не было.

– Мала ты ещё об этом думать.

– И ни сколечко ни мала. «Любви все возрасты покорны…", – процитировала она известного поэта.

– Да ну тебя, нашла о чём говорить с утра!

– Нет, ты скажи, нравлюсь я тебе или нет?

– Нравишься, нравишься, – снисходительно произнёс Александр.

– Нет, так не говорят. Ты скажи серьёзно.

– Отстань!

– Значит, ты меня не любишь, – разочаровано произнесла Женя и надула губы. – Сейчас возьму и брошусь с балкона.

– Дура! – возмутился Александр и схватил её за руку.

– А, испугался! Не бойся, я пошутила. Значит, я тебе не безразлична. Валерка не испугался бы.

– Точно, – согласился Саша. – Он дал бы тебе хорошего пинка под зад, и ты влетела бы в комнату. Оказывается, ты чокнутая слегка.

– А ты не знал?

– Догадывался.

На балкон вышли Георгий Евгеньевич и Рита.

– Доброе утро. Вы уже встали. Не спиться? Зря беспокоитесь. Запуск назначен на 11.00, так что времени у нас ещё достаточно. Давайте зарядочку сделаем, – предложил Георгий.

Дальше всё пошло как обычно: зарядка, водные процедуры, завтрак. Затем все стали собираться на космодром.

На пароме переправились через бухту и оказались на правой стороне порта Канаверал-Харбор. Специальные автобусы космодрома уже ждали пассажиров. Через двадцать минут подъехали к огромному зданию Центра управления. Взяли ещё несколько человек из стартовой команды и двинулись на космодром.

И вот впереди показались гигантское сооружение из мачт, ферм и каких-то неизвестных Саше конструкций. На стартовой площадке стояли машины-заправщики.

Автобус остановился возле трибун метрах в пятистах от стартового комплекса. Пассажиры вышли. Раковские и Саша прошли в свой сектор трибун и сели.

– А что это за щель в полу какая-то? – спросил Александр.

– Это щель, в которую проваливаются кресла вместе со зрителями, если возникнет какая-нибудь опасность, – ответил Георгий. – Тут всё предусмотрено и срабатывает автоматически. Не успеешь и глазом моргнуть, как провалишься в бетонный бункер.

– Ого! Но тогда же я ничего не увижу.

– Тогда тебе будет не до этого. Взрыв ракеты на старте – это море огня и туча летящих во все стороны обломков.

– И часто они взрываются?

– Нет. За мою жизнь всего один раз рванула, да и то уже в воздухе, в километре от космодрома. Всё рухнуло в море. Правда, раза два была ложная тревога. Кресла со зрителями провалились, когда автоматика выдала аварийный сигнал. Просто не прошла очередная команда.

Ну, а теперь возьмите свои бинокли и посмотрите на стартовую площадку. Я немного расскажу вам о солнечном концентраторе.

Саша, не дожидаясь приглашения уже во всю рассматривал гигантское сооружение. Оно напоминало слоёный пирог со сторонами 100 на 100 метров. В бинокль Александр чётко различал слои этого «пирога». Они состояли из тонкого кружева переплетающихся стоек. Всего он насчитал двенадцать слоёв, каждый из которых был толщиной около метра. Снизу к «пирогу» прилепился цилиндр диаметром метров десять и высотой метров пятнадцать. Он стоял на бетонном основании и как бы поддерживал всю конструкцию. По бокам «пирога» торчали по десятку толстых сигар с тупыми округлыми носами, поблёскивающими холодным серым цветом. Они стояли на невысоких ажурных тумбах.