Новые цари - [36]

Прямо над ним, на металлическом стеллаже, на котором лежала куча грязных инструментов, блестящий глазок видеокамеры фиксировал всю сцену.

Антон

Атмосфера в комнате была накалена. Все смотрели на мониторы, на которых изображалось все, что происходило в гараже. Шутка Квази не имела успеха. Генерал был угрюм. Он обратился к Антону:

— Я говорил Французу, что это все фигня его выстрелы! Он не идиот, мой брат! Он сразу все заметил! Что, к черту, делают там эти долбаные актеры?! В них можно быть уверенным? У татуированного пушка заряжена, смотри, чтоб без глупостей…

Руководитель службы безопасности побледнел:

— Как это заряжена?!

— Когда он разбивал заднее стекло, надо было, чтобы это выглядело натурально, — ответил Александр, как будто это было очевидно. И добавил, увидев перекошенное лицо Антона:

— Не беспокойся, Антоха, ничто так не делает мужчину мужчиной, как упражнения с настоящими пулями. Не бойся!

Но аргументы генерала не успокоили руководителя службы безопасности. Он кипел от гнева на Француза, который ему соврал. В очередной раз. Он решил позвонить Игорю, ответственному за охрану бриллиантов, своему доверенному лицу.

— Игорь, попроси своих ребят найти Луи. Быстро. Найдёте — звони.

Он с шумом захлопнул мобильный. Желваки на его скулах заходили. Мужик с пушкой был опасен. И он не умел себя контролировать. В той стычке с полицейскими, тысячи раз отрепетированной, которая привела к побегу Романова, он не притворялся и действительно проломил череп бедняге полицейскому с 357-м Магнумом. Парня увезли на «Скорой», и врачи еле успели спасти его от кровоизлияния в мозг. И теперь Антон узнает, что тот, кого звали Квази, имел в своем распоряжении заряженный 357-й, которым он угрожает боссу! Антон поздравил себя с тем, что поместил своего человека на место водителя, который получил четкие инструкции на случай проблем.

Неожиданно громкий выстрел снова приковал всеобщее внимание к мониторам. Вспышка и все погасло.

— Ни х…я себе! — Вырвалось у генерала.

Дуло пушки еще дымилось.

Мертвенно-бледный Виталий стоял не двигаясь. Он почувствовал обжигающее дуновение пули в нескольких миллиметрах от своего плеча в тот самый момент, когда сделал первое движение в сторону боковой дверцы. Верх его рукава был порван, и кровь начала медленно вытекать из раны, хоть и поверхностной, но от этого не менее реальной. Боль его встрепенула, будто он только что очнулся от кошмарного сна.

Его аналитический ум нащупал подвох, чей-то злой розыгрыш с целью дестабилизировать его, заставить пережить острые ощущения. Что-то в этом роде. Он даже заподозрил брата и практически укрепился в мысли, что это его рук дело. Такие шуточки вполне в его стиле. Незадетый выстрелами корпус «Laguna» подтвердил его предположение о том, что оружие полицейских заряжено ненастоящими пулями. Но рана, что обжигает его плечо, заставила сердце биться сильнее в предчувствии совсем другой реальности. «Бум, бум, бум», — музыка вчерашней вечеринки взорвала его голову и он резко понял, что все серьезно.

Пуля затерялась где-то между инструментами стеллажа. Фад восхитился точностью выстрела Квази. Камера была уничтожена. Он решил сбегать нюхнуть, чтобы насладиться предстоящим спектаклем. Но все выходы были закрыты, он сам в этом убедился.

— Ну, что, мсье Бриллиантовый Король, сколько ты готов отдать за свою жизнь?

Опаньки! Трое мужчин стояли напротив него и ждали ответа. Виталий поднаторел в таких разборках еще в Сибири. Здесь он был на своей территории. На игровой площадке. Многие считали, что он великолепен в таких играх. Особенно если противник начинает переговоры сам. Так он обнажает свои намерения. Так он признает свою позицию просителя.

Даже с оружием в руках они были нищими… Они боялись его ранить. В Сибири в 90-е ему сначала прострелили бы колено, после этого показали бы фотографию связанных родителей или детей с кляпами во рту и со слезами на глазах и ни за что не оставили бы надежды сохранить собственную жизнь, но прогарантировали бы безопасность близких в обмен на весь его бизнес. В 90-х такие разборки случались часто. Он потерял одного из партнеров по бизнесу таким образом. Злые языки поговаривали, что к этой истории был причастен Сибиряк, но эти языки быстро отрезали.

— Эй, поторопись!

Он их сейчас проглотит, только косточки выплюнет и отдаст их Антону. Тот сумеет ими распорядиться, хотя Виталий не любил присутствовать на его «кухне». Но неожиданно его планам приструнить трех шутников помешали. Длинный болт, служивший им водителем, вдруг зашевелился, как паук, пойманный в стакан. Но еще более удивительным было то, что болт заговорил. Он обратился к Квази:

— Что ты делаешь?

Виталий мгновенно узнал кавказский акцент. Скорее всего, чеченец.

— Как видишь, пытаюсь заработать себе на жизнь. Мы вытянем миллиарды из этого мужика. Что, тоже хочешь свою долю пирога? — произнес Квази, направляя пистолет на водителя.

Фад шумно втянул носом воздух. Удивленный, обратился к напарнику:

— Ты ему ничего не сказал, Квази?

— Чтобы он нас сдал клиентам? Если для Шумахера мы едем слишком быстро, то можем оставить его продырявленным на стеллаже отдыхать. Закон гонок!