НОВЫЕ Безумные сказки Андрея Ангелова. Том — 3 - [8]

— Слушаю… хорошо, сейчас зайду.

В дверь постучали:

— Можно? — в кабинет просунулась средней полноты особа.

— Заходите, — равнодушно пригласил гинеколог.

Пациентка, скрипя длинной кожаной юбкой, присела за столик. Любезно улыбаясь, подала медицинскую карту.

— Я скоро приду, — молвил врач и, не обращая внимания на протянутую руку с карточкой, ничего не объясняя, вышел.

— А?! — сказала дамочка.

Через три минуты, Андрей Васильевич без стука ворвался в кабинет с табличкой: «Главный врач Репнин А. И.», без приглашения опустился на гостевой стул.

Главврач — толстый седой мужчина в очках, повел удивленной бровью. Конечно, врач врачу — «свой» человек, но без стука входить к Аниките Ивановичу могли только жена и дочка. И все в поликлинике об этом прекрасно знали.

Бутербродов глядел на начальника, не видя, правильнее было бы даже сказать, смотрел сквозь него.

— Вот что, Андрей Васильевич… — Репнин поднял и тут же опустил трубку зазвонившего стационарного телефона. — Из области спустили распоряжение. Необходимо от нашего города выделить одного врача для делегации, которая едет в Германию для обмена опытом.

Доктор слушал с застывшим лицом. Его мысли явно блуждали далеко от Германии.

— Ты здоров? — на всякий случай спросил Репнин.

— Да, — успокоил Бутербродов ровным голосом.

— Видок у тебя неважнецкий! — не поверил начальник. — Не выспался что ль?

Бутербродов неопределённо мотнул головой. Данная «мимика тела» натурально кричала: «Отвали!». Репнин был по квалификации педиатром и не въехал:

— Ну вот, парень… я наметил для обмена опытом тебя, как лучшего в нашем городке специалиста. Немецкий знаешь?

— Нет, — тем же ровным тоном отреагировал гинеколог. В глазах отразилась машинальная мысль, и он добавил: — Я в школе английский изучал.

— Надо выучить, хотя бы на бытовом уровне, — распорядился Аникита Иванович. — Айн, цвайн, гебен зе битте… Да что с тобой, Андрей!?

Заграничная поездка на халяву — это мечта любого нормального человека. Не всем же повезло родиться красивыми девушками с блядским образом мышления… Репнин не столько недоумевал, сколько негодовал! Он думал, его будут обнимать за широкий жест, а его посылают…

— Аникита Иванович, а что такое неразменный рубль?! — вдруг спросил Бутербродов.

— Ч-что, твою мать!?

— Понятно… — проворчал гинеколог и поднялся. — Ну тогда я пойду.

И он ушёл.

Заскучавшая пациентка, при виде специалиста, оживилась.

— Что случилось? — апатично спросил врач, вновь усаживаясь на рабочее место.

— Доктор, родной мой, внизу живота появились тянущие боли, — прерывающимся от волнения голосом сообщила дамочка.

— Раздевайтесь! — рубанул врач, даже не глядя на пациентку.

— Прямо здесь!? — ужаснулась дамочка.

— Ну, не в коридоре же, — задумчиво напел доктор, барабаня пальцами по столу.

Особа с опаской посмотрела на его лицо. Бутербродов блаженно улыбался.

— Я, наверное, в другой раз зайду… — дамочка медленно попятилась из кабинета.

— Как хотите, — проводил её безмятежный голос гинеколога.

***

Инстинкт самосохранения подсказал врачу, что свою смену ему надо досидеть до конца. Когда часы показали 15.00, то Бутербродов галопом поскакал к дому. Но не к своему, а к соседскому. Дверь открыла бабушка Юльки.

— Добрый день, Елена Сергеевна.

— Здравствуй, Андрюша, — поклонилась старушка. — Проходи.

Доктор расположил задницу на мягком креслице, в гостиной. Бабулька примостилась на стуле. Внучки не наблюдалось.

Бутербродов тупо молчал, блуждая глазами по комнате. Спустя пять минут соседка не выдержала:

— У тебя что — то случилось!?

— Нет… то есть, да… не знаю… — невнятно ответил Бутербродов. Он как мог сосредоточился и быстро выпалил:

— Елена Сергеевна, помните, вы рассказывали про женщину, которая лечит, снимает порчу, заговаривает?

— Помню, конечно. Ты тогда ещё посмеялся над старухой.

— Беру свой смех назад! — отчеканил доктор. — Мне необходим её адрес. Срочно!

— Ты захворал? — проявила заботу Юлькина бабка.

Жизнь слишком коротка, чтобы лгать. Но правда наполовину — это не совсем ложь.

— Мне надо проконсультироваться по одному вопросу, — небрежно ответил Андрей Васильевич. — По очень… личному.

— Влюбился, — вынесла приговор старушка. — Я тебе помогу, — она с усмешкой отошла к буфету, стала там рыться.

Глупо отрицать то, что в принципе неотрицуемо по мнению старушек… а иногда и полезно играть с ними «в поддавки».

— Вы угадали, я влюбился! — обрадовано вскричал Андрей, и постарался сделать томное лицо.

— Вот адрес ворожеи, — бабушка протянула клочок бумажки. — Доедешь до предпоследней остановки девятого автобуса, там спросишь.

Андрей Васильевич схватил бумажку, протанцевал с нею до порога. И зачем-то задал глупый вопрос:

— А она дорого берёт?

— Кто сколько даст. С каждого по возможности.

***

— Кысь — кысь — кысь, — звал Бутербродов, заглядывая под кровать. — Куда же ты пропал, зазноба?

Пропиликал нетерпеливый дверной звонок. На пороге стояла Юлька.

— Добрый вечер, Андрей Васильевич, — впорхнула соседка в его квартирку, невзирая на попытку заградительного жеста.

Мокрый плащ поверх секси-халатика, в котором проглядывали аппетитные шарики. В руке — зонтик, в глазах — нахальный вызов. На худющих ножках босоножки.