Новости любви - [7]

Человек, считала Куинси, может пережить что угодно, если только не потерял чувства юмора. Это самое чувство и объединило нас, когда мы нашли друг друга в дебрях мохеровых свитеров и кашемировых шалей. Я бродила между прилавками, заваленных всякой всячиной, и была погружена в мысли о моем замужестве. Эрик уже отчаялся каким-либо образом возбудить во мне энтузиазм и вознаградить за то, что мне приходилось делить с ним супружеское ложе. Когда я думала о том, что наше супружество безнадежно прокисло, по моим щекам текли слезы. Эрик даже перестал интересоваться моим мнением о технике секса. До него дошло, что я не только не пылаю к нему страстью, но в лучшем случае стараюсь отнестись к этому стоически. Куинси заметила меня сразу.

– Как бы вам не схватить конъюнктивит, – неожиданно сказала она, глядя на мое мокрое от слез лицо.

Когда я взглянула на нее в первый раз, то заметила обручальное кольцо и испытала что-то вроде облегчения: блеск золота, символизирующий узы Гименея, говорил о том, что у нее есть муж, а значит, как женщина она самореализовалась.

– Слезами горю не поможешь, – добавила Куинси, видя, что я храню молчание.

– Откуда вам это известно?

– Мне известно также и то, что ничто не может заставить женщину плакать, когда ей удалось отыскать лавочку, где любой кашемир продается за полцены.

Она улыбнулась.

– Ну и как он вам? – спросила я.

– Вообще-то, довольно тусклый, – сказала она, немного поколебавшись. – Я бы рекомендовала вам посмотреть здесь шерстяные ткани.

Мы обе рассмеялись. Потом занялись шерстяными тканями, потом рассматривали мохеровые кофточки. И наконец направились к выходу, чтобы где-нибудь отметить знакомство. Отыскав маленькое кафе, мы устроились поудобнее и начали наш разговор.

– Что вы делаете в Лондоне? – поинтересовалась она.

– Я здесь в свадебном путешествии. Мы только что вернулись из… – начала я и умолкла, не решаясь поведать ей, какого рода развлекательную программу запланировал Эрик, чтобы достойно провести медовый месяц.

– Вы плакали из-за него? А может быть, потому что все это для вас так ново?

– Пожалуй, я плакала оттого, что оказалась к этому совершенно не готова. Мне кажется, что в моей жизни уже больше ничего не будет… кроме надписи на надгробной плите…

– Вы хотели сказать – на стене?

– Нет, именно на надгробье.

Кажется, Куинси поняла меня. По крайней мере, она больше не спрашивала, что я имела в виду.

– А я в Лондоне сопровождаю моего клиента, – сказала она, помешивая соломинкой коктейль. – Я агент на телевидении, а мой клиент занят съемками документального фильма о Виндзорском замке. Все говорили нам, что такие съемки вещь совершенно невозможная. Никто еще не смог получить на это разрешения – как-никак королевская резиденция.

Мне стало любопытно. Еще никогда я не встречала женщину, которая, кроме того, что носила обручальное кольцо, занималась собственным бизнесом.

– Ну и пришлось мне натерпеться! Ничего подобного у меня еще не было, – продолжала она. – Когда я ухитрилась добиться разрешения у членов королевской семьи и привезла моего клиента в студию американского телевидения здесь в Лондоне, эта сволочь – исполнительный директор разразилась словесным поносом не меньше чем на час…

– Я не понимаю…

– Очень просто. Его прямо-таки скрючило от зависти, что именно мне удалось добиться этого разрешения. Ведь он сам безрезультатно выпрашивал его два года.

– Но почему он так взъелся?

– Да потому, – нетерпеливо сказала она, – что женщинам в этом мире отведено лишь получать оплеухи. А на телевидении – тем более… Ну а вы что поделываете?

– Я замужем.

– Ну об этом нам уже известно, – усмехнулась она. – Вспомните, как я вытащила вас зареванную из кашемирового изобилия. В данном случае я интересуюсь вашей работой.

– У меня нет работы.

– Ну, это просто глупо. Замужество – вещь недостаточная во всех отношениях. Особенно если вы не очень счастливы. Обратите внимание, прошло только две недели, как вы замужем, а вы уже удивлены тем, что происходит.

– А если бы я и не удивлялась, разве от этого что-нибудь изменилось? Разве бы мне полегчало?

– Скорее всего нет. В любом случае вам следует подумать, чем заняться. Вас что-нибудь интересует?

Сначала робко, а потом смелее я принялась объяснять, что хочу стать журналисткой, причем специализироваться на международной тематике, заниматься событиями мирового масштаба. Может быть, даже делать репортажи о войне.

Она слушала меня очень внимательно и заговорила только, когда я иссякла.

– Хотите работать для телевидения? – спросила она.

Что я могла сказать? По иронии судьбы это было то самое, о чем я только могла мечтать, но облекать свои призрачные мечты в слова, да еще говорить об этом вслух…

– Для телевидения, вы говорите, – сказала я и вспыхнула. – Конечно!

– А почему вы думаете, что сможете этим заниматься? Ведь это дело непростое.

– Не знаю, – отвечала я так, словно уже боролась за свою карьеру, хотя еще две минуты назад даже не помышляла ни о чем подобном. – Но я уверена, что, если бы кто-нибудь дал мне шанс, я бы сумела это доказать.

Куинси опять улыбнулась.

– Это довольно грубая работенка. Другой такой, пожалуй, и не сыскать. Я это знаю, потому что я этим занимаюсь. Хотя, так сказать, с другого конца.