Новорусская баллада - [87]

А потом произошло сразу три события, как в анекдоте, одно хорошее, одно не очень, а одно очень не хорошее. Хорошее – герои нагнали беглецов, до которых было рукой подать, они по другому краю ущелья плелись, обходить-то его пол часа, но если напрямую, по воздуху… Плохое – по воздуху не выйдет, между ними и беглецами висел Горыныч, и злобно так скалился своими тремя огнедышащими пастями. Но не атаковал. Помнил еще Лагор девять веков назад, когда вроде бы безобидный лучник Вольга едва не лишил жизни последнего земного дракона… Просто висел, как бы зазывая – «ну же, Олег, взлетай, сразимся с тобой, в воздушной стихии, вампир против дракона»… А самое плохое – дракон был не один, и вокруг крылатого змия кружили его мелкие, неразумные собратья, из чешуи которых китежградские оружейники так любили делать доспехи…

– Що будемо фацере? – спокойно поинтересовался Семен.

(«Что будем делать?»)

– Ничего, – подумав, ответил Олег. – Идем дальше. Нас явно хотят спровоцировать на бой, а значит остается поступить противоположным образом.

И они пошли дальше. Даже не ускорившись, ибо, куда уж быстрее. Хотя тяжело делать вид, будто ничего не происходит, когда ты идешь по краю провала, а в сотне метров от тебя, над пропастью, порхают драконы, способные, при желании, испепелить тебя в долю секунды… И не делающие этого не только потому, что боятся, а и потому, что это часть какого-то грандиозного плана, которого ты совершенно не понимаешь…

Олег, который, в принципе, никогда в жизни не жалел о своих поступках, уже даже начал немного сомневаться, а верным ли был его выбор? Вроде бы все логично, и беглецы подозрительные, и дракон, явно на Черного Мага работающий, и ситуация, все больше и больше похожая на западню, куда порядочный охотник просто обязан угодить… И все равно что-то не то. Ловушка, которая должна скрыть другую ловушку? Или в планах Черного Мага он, Олег, и вовсе не фигурирует? Главное, и ничего не поделаешь – повернешь назад, в вдруг один из убегающей троицы – Черный Маг, спешит открыть ворота демонам, а Горыныч у него в прикрытии…

– От халепа… – бормотал Степан, когда они перебрались на ту сторону провала. – І куди вони іре… Чого це Остапу та Тимосі домо не сиділося, хай його грець…

(«Вот беда… И куда они идут… Чего это Остапу с Тимофеем дома не сиделось, черт возьми…»)

– Не знаю, тебе виднее, – ответил Олег. – Вот скажи, Степа, твое личное мнение – кто из них злодей? Не может быть, чтоб ты совсем не имел собственного мнения!

– Та грець його знає! Тимоха гарний хлопець, він Ніну дестінаре збирався, Остап, поки за Олену свою не сказився, взагалі мені за кращого приятеля був…

(«А кто его знает! Тимоха классный парень, Нину сватать собирался, Остап, пока по Лене своей с ума не сошел, вообще мне лучшим другом был…»)

– Сошел с ума? По Лене? – уточнил Олег. – Ты имеешь в виду Елене Прекрасной? Я и не знал, что у нее с Остапом что-то было…

– Та і не було нічого! – отмахнулся Семен. – Ця курва вулпінарі погралася, та кинула! Клята дівка! Мов, «ти мені, плебеус, не потрібен», ну він і сказився, про золото, в горах приховане, прочув, став шукати… Знайшов, напевно, он, бачив, який собі палатіум побудував?

(«Да и не было ничего! Эта курва, хитрая как лиса, поигралась, и бросила. Чертова девка! Мол, «ты мне, плебей, не нужен», ну он и сошел с ума, про золото, в горах спрятанное, прослышал, стал искать… Нашел, наверно, вон, видел, какой себе дворец отгрохал?»)

– Как лиса, говоришь? – притормаживая, спросил Олег.

– Вульпіо, вона і є вульпіо! Вульпус пілум мутат, нон морес! Клята дівка ким забажає може перекинутися, справжній перевертень, да верітас одіум паріт! Ох як вона бідного Остапа… Да вона всіх чоловіків ненавидить, лупатріа клята, тільки Марка свого і обоедіре…

(«Лиса, она и есть лиса! Лиса меняет шкуру, но не нрав! Проклятая девка кем захочет может перекинуться, настоящий оборотень, да правда глаза колет! Ох, как она бедного Остапа… Да она всех мужиков ненавидит, шалава проклятая, только Марка своего и слушается…»)

– Марка? – вампир совсем остановился. – Ты хочешь сказать, что между Еленой Прекрасной и скульптором Марком Дандрагором что-то есть?

– Як не буди! Коханці вони, гарна пара, вульпіо та скорпіус, вона аргута, він вененосус, варті один одного…

(«Как же не быть! Любовники они, хорошая пара, лиса и скорпион, она хитрая, он ядовитый, эта парочка друг друга стоит…»)

– Всемир, Семен, – остановившись, бросил Олег. – Кажется, я должен отлучиться. Дальнейшее преследование оставляю на вас, что-то мне подсказывает, что я сейчас в другом месте важнее… Догоните – разберетесь, Всемир знатный богатырь, ему всякие клоуны да богатеи не помеха.

– Но почему, Олег? – бросил было Всемир.

– Але драко… – одновременно с ним воскликнул Семен.

(«Но дракон…»)

Но было поздно. Олег уже прыгнул в пропасть, стремительно приближаясь к земле, а за ним следом с воем, извергая огонь, бросилась целая стая драконов, с Горынычем во главе… Двое оставшихся путников их ни в малейшей мере не интересовали, так что Всемир с Семеном, вздохнув свободнее, молча переглянулись и продолжили преследование… Буквально через пять минут настигнув беглецов – те уже дожидались преследователей, перекрыв горную тропу и обнажив оружие. Остап – казацкую саблю, Кантор – легкий римский гладиус, Тимоха Мураш – два острых ножа, которых можно было и как режущее, и как метательное оружие использовать. Все они были с весьма суровым выражением на лицах.