Новогодний Дозор. Лучшая фантастика 2014 - [24]

– Ладно, Шебалдин, ответ принят. Экзамен вы, без сомнения, сдали. Оценку и финальную сумму баллов узнаете завтра, вместе со всеми. Можете идти.

– Благодарю, господин контр-адмирал!

– Аллюр три креста! – усмехнулся экзаменатор.

Этой фразой он обычно завершал лекции и давал понять курсантам, что пора спешить из аудитории на перерыв.

Виталий браво развернулся, сошел с помоста, у выхода на всякий случай застыл по стойке «смирно», ненадолго, секунды на три, и лишь потом толкнул тяжеленные двери.

Перед аудиторией маялось десятка полтора сокурсников.

– Ну, как? – метнулся навстречу Мишка Романов, самый нетерпеливый.

– Три креста! – Тон у Виталия был, как и у всякого уже сдавшего экзамен, немного снисходительный, но больше полнящийся облегчением.

Дверь аудитории снова приоткрылась, и в коридор выглянул дежурный малек с планшеткой.

– Романов! – громко объявил он.

– Ну, – выдохнул Мишка. – Я пошел!

– Ни пуха! – хором произнесли практически все присутствующие, в том числе и Виталий.

Мишка, очень похожий на ныряльщика перед погружением, скользнул мимо малька в аудиторию. Дверь тотчас закрылась.

Виталий, сопровождаемый завистливыми взглядами, направился к лестнице.

«Только бы консультанты не срезали, – подумал он с легкой тревогой. – Только бы не ниже четыре-девяноста…»

Срезать десятые и сотые консультантам вроде бы не с чего, с вопросами Виталий разобрался бодро и уверенно. Но поди угадай – что кроется в головах этих звезднопогонных шишек? Особенно у незнакомого, который сидел в самом углу, причем в общевойсковом мундире. Какого черта шуруп вообще делает на экзамене будущих пилотов, во флотской Академии? Да и вообще, консультанты курсантов видят только на экзаменах. И старый студенческий закон «сначала ты пашешь на авторитет, а потом авторитет пашет на тебя» в данном случае, к сожалению, не срабатывает.

Если Виталий сумел произвести на консультантов благоприятное впечатление и наберет вожделенные четыре-девяносто, у него, пожалуй, даже есть шансы оказаться в итоговой двадцатке и попасть в разведку, куда стремится каждый будущий пилот с первого дня обучения. Вообще в разведку возьмут человек сто, но на действующие двадцать вакансий – только лучших. Половину в гвардейский Семеновский, половину в гвардейский Измайловский. Остальных – на обеспечение туда же и в остальные полки: Троицкий, Успенский, Рублевский и Преображенский.

Какую-то часть выпускников пилотского курса, в количестве примерно четырех-пяти сотен, ждала рутинная служба в транспортных подразделениях флота. Это, разумеется, тоже флот, не шурупские войска, но и не разведка, увы.

Но скорее всего, чувствовал Виталий, в двадцатку он снова не попадет. В двадцатку он врывался лишь раз за шесть лет кадетства, на далеком втором курсе, когда сразу трое лидеров завалили летнюю стажировку. Правда, завалили не по теории, а по дисциплине, поэтому Виталий тогда не особенно и радовался.

На последней зимней сессии он занял итоговое двадцать седьмое место и угодил на стажировку на Дварцию, в Измайловский, пусть и в обслугу. В полку ему понравилось, и именно там Виталий дал себе молчаливую клятву сдохнуть, но вернуться именно сюда, именно в разведку и желательно – в двадцатке.

На весенней сессии он показал двадцать второй результат из двух с лишним тысяч курсантов. Чуточку не дотянул.

В принципе, он прекрасно сознавал собственные возможности и умел трезво сопоставлять их со способностями коллег. По-хоро-шему, в первую двадцатку по пилотированию он и не входил. В тридцатку – может быть, но в двадцатку однозначно нет. Однако почти половина лучших летунов курса заметно плавала в вопросах матчасти и инженерии, а вот тут Виталий Шебалдин, пожалуй, и на место в десятке мог претендовать. И имел все основания полагать, что в первой даже не десятке, а полусотне ведущих технарей как пилот он однозначно лучший. Пользуясь футбольной терминологией, по системе «гол плюс пас» Виталий смотрелся очень хорошо, невзирая на то, что среди лучших бомбардиров не числился, да и по пасам не лидировал. И распасовщиком в общем и целом был более, нежели забивалой.

Сознавал Виталий и то, что вряд ли когда-либо дорастет до командира звена. В групповых полетах он действовал неплохо – когда командовал кто-нибудь другой. Первый же учебный вылет (на тренажере, разумеется) в качестве звеньевого оказался для Виталия и последним, причем, когда он много позже случайно подсмотрел в собственном досье нолик напротив пункта «Sergeant ability», ощутил скорее облегчение, чем досаду. А вот пятерочка напротив пункта «Steering ability» душу согрела.

В остальные пункты Виталий заглянуть не успел, секретарь начкурса затемнил экран и укоризненно воззрился на нахального третьекурсника. Пришлось извиняться и каяться, каяться и извиняться. Ну и полы драить в наряде вне очереди, куда ж без этого?

– Здорово, Щелбан!

Виталий порывисто обернулся.

У лифтов руки в брюки стояли Рихард с Джаспером и насмешливо глядели на него.

– Сдал? – с ленцой осведомился Рихард; он же и окликнул Виталия несколькими секундами ранее.

– Сдал-сдал, и не надейтесь! – бодро ответил Виталий. – Еще потреплю вам хвосты!