Nовое Vремя - [126]

Наверное, я простила бы ей это.

И, после всего, узнала бы, что моя неверная, полная коварства любимая, та, кому я всё прощала, храня драгоценные воспоминания… О днях, когда мы были вместе… Та, о ком я, после расставания, так долго и безнадежно тосковала…

Что она – убийца моей матери.

В своей комнате Зелла с помощью Тенар разгадывала кроссворд. От Тенар толку было мало, она плохо знала географию Мира. Точнее, географию знала хорошо – с орбиты на планету насмотрелась вдоволь. Но местные названия ей были невдомек.

– Глупая ты, – укорила Зелла.

– Не глупая, а необразованная в некоторой области. Был бы кроссворд на тонго и про Новтеру, я бы на тебя поглядела…

– Тогда бы я опозорилась, – согласилась Зелла. – Кстати, что за словом ты меня недавно обозвала? Я в тонго не сильна.

В коридоре послышались шаги. Зелла вскочила.

– Это – Нао… Нойс!

– Она… – немного испуганно подтвердила Тенар.

– Мне очень надо с ней поговорить!

Зелла распахнула дверь. Нойс, бледная, с застывшим лицом, прошла мимо. Не заметив ни Зеллу, ни выглядывавшую из-за ее плеча Тенар.

Растерянные, девочки вернулись в комнату. Тенар подобрала с пола газету с кроссвордом.

– Ах, да! Слово! – вспомнила Тенар. – Это, буквально: «вне-ранговый», «не подлежащий оценке». Но «ранг» у нас – не то, что ты думаешь. У вас: твой ранг выше, если ты начальник. У нас: я начальник, если мой ранг выше.

– А кто же определяет ранг?!

– Это – сложно, потом объясню. В общем, лишиться ранга – очень плохо. Становишься меньше, чем никто. Поэтому, слово превратилось в… ну… неподобающее.

– Ругательство?

– Да. Прости меня. Никогда больше так тебя не назову.

Votrango.

Человек без чести.

14. В ПОГОНЕ ЗА ПРИЗРАКОМ

Боже сохрани читать на ночь мемуары политиков или военных! Особенно, когда автор – один в двух лицах. Чего только этот маразматик не навспоминал на старости лет! История, написанная идиотом, полная шума и ярости.

И, признаться, не дающая заснуть. В третьем часу ночи, устав ворочаться с боку на бок, я встал. Зажег свет. Раскрытая книга валялась на полу, рядом с кроватью. Тьфу на тебя. Это я обращался к молодчику, изображенному на черно-белой фотографии. Полвека назад только так умели светокопировать. Чеканные черты – упрямец, гордец, скрывающий изначальные пороки своей натуры под маской дисциплины. В улыбке – что-то гадкое. Возможно, это – ощущение власти над окружающими, несмотря на скромный военный чин.

Или – это плод моего воображения? Никаких планов тот пацан не строил. Ему повезло. Случайная встреча, мимолетный взгляд. Результат: симпатичная (хотя и старше лет на пять) дамочка на него запала. Обзывайтесь потом, как хотите. Кобелем. Альфонсом. Брачным аферистом. Чихал он на ваше мнение с высокой колокольни. Его зазноба – крутой босс с большими полномочиями. Вот и утритесь.

Ничем хорошим, конечно, та сказка не кончилась. Малый, однако, оказался не промах, и вовремя унес ноги. Начал жизнь заново, с нуля, в другой стране. Нечаянно ли у него вышло, но приключений на свою задницу он и там обрел немало…

Я вздрогнул. Что за чертовщина? Темнота за окном замерцала тревожным светом. Я распахнул окно, вдыхая морозный воздух. Светлая полоса, начавшаяся в неизмеренной звездной глубине, медленно резала пополам купол ночного неба. Она становилась тоньше и бледнее. Словно нечто снизошло из бездны, но не достало до спящего города. Теперь оно уходило туда, откуда пришло. Так ночной поезд выныривает из дали и скрывается в ней. Сердце сжалось. С некоторых пор я ненавижу поезда. И не могу слышать стука вагонных колес.

Захлопнул окно. В оконном стекле отразились моя физиономия, и плечи. Грех жаловаться. Молод, строен, мускулист. Чеканные черты моей морды изобличают упрямца и гордеца. Как скажет любая гадалка – эти качества свойственны людям с серо-зелеными глазами.

Миниатюрный фон на моем запястье просигналил, что начальство тоже не спит, и жаждет разговаривать. Приватно и лично. Я быстро оделся, перекусил хлопьями малли с молоком.

На улице стоял легкий морозец, и я плотнее запахнул куртку. Во времена Хозяйки обстановка была получше. Не приходилось дрожать от холода, шагая по заледенелой дорожке, посыпанной крупным речным песком. В те времена ракушки вкусно хрустели под ногами, взор и обоняние услаждали цветущие клумбы. Мороз по коже пробирал лишь под сводами резиденции, под которыми властвовал страх.

И обожание. Свирепость натуры Ее высочества смягчалась приятным обликом и деликатными манерами. Хозяйка прекрасно владела «хамелеоновским» стилем общения. Искусно им пользуясь, она легко и непринужденно меняла темы разговора, «настраиваясь» на собеседника. При этом у того быстро создавалось впечатление, что Хозяйка – «свой в доску парень».

А говорила ли она правду или водила за нос – сие оставалось неведомо. Редко кто мог усомниться в ее искренности.

Анекдот про Хозяйку. «Ваше высочество! Островом правят ложь и обман! Есть ли в правительстве хоть один честный человек?!» «Конечно! Их даже трое: Хозяйка, Наоми Вартан и я!»

Дорожка привела меня к южному крылу Дворца правительства. Взглянув с высоты птичьего полета, вы увидели бы, что он в плане выглядит, как знак солнца. Трехэтажный, самый высокий из зданий в этом квартале Вагнока, он когда-то был средоточием Империи. В период ее расцвета чиновничий аппарат до того разросся, что Двор Хозяйки, как его называли, уже не вмещал всех дармоедов. Простите, оговорился. Я имел в виду верных слуг народа, день и ночь пекущихся о его благе. Чтобы всем хватило места, неподалеку пристроили скромный небоскребчик, почти не уступающий Дому власти Эгваль. Так Хозяйка Острова и владыка необъятной Эгваль – Ар Солтиг мерились величием.