Новое тысячелетие - [14]

Не отрывая взгляда от барражирующей под потолком комнаты мухи, Стив медленно вытянул руку, привычно — да, черт побери, уже привычно! — ухватился за ребристую рукоять «шланга», подождал, пока исполняемый мухой зигзаг не приведет ее в окрестности пляшущей на потолке ярко-синей точки лазерного целеуказателя, и яростно вдавил гашетку.

Единственным итогом выстрела стало очередное — впрочем, уже почти незаметное на общем фоне — пятно на потолке. Муха же — резко развернувшаяся в самый последний момент, точь-в-точь как пару часов назад сделал сам Стив, на тактическом уровне руководя «выманиванием» ракет у вражеской ПВО — продолжала свой полет как ни в чем ни бывало.

Свалить её Стиву удалось лишь полминуты спустя, когда он, остервенев окончательно, перевел распылитель из импульсного режима в «непрерывный». Задетая аэрозольной струей муха сменила жужжащий тон на нечто воющее, врезалась в стену… во вторую стену… шлепнулась на ковер, все еще продолжая отчаянно дрыгать лапками — и, прежде чем вскочивший из кресла Стив успел опустить занесенный было каблук, исчезла в чреве выпрыгнувшего из-под стола дрона-уборщика.

Наступила тишина. И в этой тишине до Стива отчетливо донеслось приглушенное жужжание.

Две. Еще две. Минимум две.

Стив упал обратно в кресло и с тоской уставился на перекрашенный аэрозольной отравой потолок.

Жена будет злиться. Разумеется, если он не приведет потолок в первоначальный вид к моменту её возвращения из круиза. Сейчас она… ну да, на Венере. Там хорошо — там мух нет.

Он все больше начинал понимать — и разделять — ход мыслей Янека Джонсона. Тот не далее как позавчера в подобной же ситуации схватился за рукоять не «шланга», а старого армейского — и по такому случаю насквозь нелегального! — бластера «Фан Ханг». Четырехдюймовый огненный шар справился со своей задачей на все триста, нет, пятьсот процентов, испепелив муху — равно как и ту часть перекрытий, которые волею судьбы оказались на его пути. Плюс фрагмент обеденного стола Ковальских, за которым в тот момент как раз собралось все их семейство.

«Слегка» возбужденный появлением на месте своего любимого старинного фарфорового чайника оплавленной дыры Ковальский-старший незамедлительно — задержавшись лишь на несколько секунд, дабы снять со стены еще одну семейную реликвию, а именно пожарный топор легендарного Ковальского-Здыха — направился к Янеку. Повезло… Янеку, люк в квартиру которого поддался топору как раз к моменту прибытия медбригады. Старший врач сказал, что еще пять-десять минут и могли бы не откачать — ибо нефиг уставлять жилые помещения старинным пластиком. Стильно, да… но зато сколько ядовитой гадости при горении выделяется…

В квартире у Стива пластика почти не было — так, пара безделушек в серванте. И жил он на последнем этаже. Правда, бластера у него не было тоже.

Жужжание приблизилось. Перехватив поудобнее «шланг», Стив нацелил тонкий хоботок форсунки на дверной проем — и тихо выругался, когда оживший комм враз перекрыл гудение подлетающей мухи «Полетом Валькирий»!

— Стив?

— Он самый.

Жужжание прекратилось. В комнату — в этом не сводивший глаз с проема Стив готов был поклясться чем угодно! — муха не залетала. Значит, ползает себе по стене или потолку где-то в коридоре поблизости… з‑зараза!

— Ты куда провалился на два часа? Комм не отвечает, домофон тоже…

— В вирт.

— Играл? Ну-ну…

Жужжание возобновилось. Багровая точка мелькнула на светло-зеленом фоне коридорной стены. Стив выстрелил, промазал, пальнул еще два раза…

— А что, черт побери, могло стрястись за два часа такого уж важного?! — раздраженно осведомился он.

— Шит, да ты и в самом деле не знаешь, — удивленно констатировал собеседник. — А у нас тут вообще-то революция.

Капитан третьего ранга Владимир Карр был рожден, чтобы командовать кораблем. Причем не каким-нибудь абстрактным кораблем — крейсером, фрегатом или, не дай боже, орбитальным буксиром. Нет, порывистый, скорый на решения, похвалу и расправу «кэп Володя» был рожден повелевать эсминцем — в этом качестве он был идеален. И — в этом не сомневался никто из команды — совершенно искренне считал возможность вступить в настоящий бой подарком богов.

Известие о мятеже марсианских сепаратистов было воспринято «кэпом Володей» именно в качестве такого подарка.

Повстанцы были отлично организованы и действовали четко, решительно и — для «люмпенизированного сброда», как их поименовали впоследствии в официальных реляциях — удивительно эффективно.

Принято считать, что сигналом к мятежу послужили флаерные тараны в Марсополисе. Это не совсем верно — некоторые ключевые позиции, как-то: офисы двух крупнейших интервид-компаний, часть батарей противокосмической обороны и арсенал ВКС мятежники захватили еще за несколько часов до атаки шахидов. Те просто были первым заметным — даже с орбиты! — проявлением мятежа.

Четыре управляемых самоубийцами машины стерли с поверхности Марса здание штаб-квартиры СБ, резиденцию губернатора, планетарный казарменный комплекс ВКС и last but not least — центральное полицейское управление. Полминуты спустя в занимаемом генералом Ламарком пентхаузе отеля «Хилтон» взорвалась ракетометная граната — калифорниевая, эквивалентом тонн, эдак, двадцать стандартной взрывчатки, — после чего единственным уцелевшим правительственным служащим высокого ранга остался вице-директор марсианской СБ Куан-Дин. Впрочем, это исключение из правила отнюдь нельзя было счесть промашкой мятежников — вице-директор помимо своей официально занимаемой должности являлся также одним из лидеров сепаратистов.