Новое откровение - [19]

И вот вывод, к которому я пришел в итоге своих многолетних исканий истины: несмотря на нередкие случаи обмана, о которых сторонники истинного Спиритизма весьма сожалеют, и несмотря на разгул нездоровой фантазии, каковую они никак не поощряют, в этом движении все же есть внушительная и здоровая суть, бесконечно более близкая к положительному доказательству, нежели какое-либо иное известное мне религиозное течение. Как я показал, эта система взглядов — скорее возрождение того, что было, чем открытие чего-то нового, но в наш материалистический век результат того и другого оказывается практически один и тот же. Определенно, миновали те дни, когда зрелое и взвешенное мнение таких людей, как Крукс, Уоллес, Фламмарион, Рише, Лодж, Баррэт, Ломброзо, генералы Дрейсон и Тэрнер, сержант Бэллентайн, У.Т.Стед, судья Эдмондс, адмирал Азборн-Мур, покойный архидьякон Уилберфорсский и целое море, лавина других свидетельств могут быть отброшены в сторону пустыми фразами вроде «Это все вздор!» или «Полнейшая галиматья!». Как удачно сказал г-н Артур Хилл, мы достигли теперь такой точки, когда дальнейшие доказательства становятся излишними и когда вся тяжесть сомнений и опровержений целиком ложится на тех, кто отрицают существо[26] вание этих явлений. Но как раз те люди, которые требуют доказательств, как правило, никогда не дают себе труда ознакомиться с теми многочисленными доказательствами, которые уже есть.[27] Похоже, каждый считает, будто весь предмет должен быть пересмотрен заново только потому, что лично ему требуются какие-то сведения.[28]

Метод наших оппонентов состоит в том, что они накидываются на того, кто последним подал голос — в настоящее время это происходит с сэром Оливером Лоджем, — и затем обращаются с ним так, как будто он выступил с какими-то совершенно новыми взглядами, коих единственным поборником он является, нисколько не считаясь с тем, что еще и прежде так много самостоятельных тружеников дало им свое подтверждение. Это нечестная манера критики, ибо в каждом деле согласование независимых свидетельств — самый лучший способ убеждения. Однако, у нас имеется множество свидетельств, которые не нуждаются и в таком согласовании, поскольку даже нескольких отдельных фактов вполне достаточно для того, чтобы раз и навсегда решить для себя этот вопрос. Если б, например, наше знание о неведомых силах основывалось только на исследованиях доктора Кроуфорда из Белфаста, который посадил испытуемого медиума на стул-весы таким образом, чтобы ноги ее не соприкасались с полом, и смог зарегистрировать в связи с происходящими психическими феноменами разницу в весе порядка нескольких фунтов, проверив результаты и записав ход опыта с истинно научным знанием дела, то я не вижу, как его можно было бы опровергнуть. Феномены эти существуют и давным-давно были твердо установлены для всех людей с открытым, непредвзятым умом. Сейчас можно лишь сказать, что время научных исследований прошло и наступила пора религиозного строительства.

Удовлетворимся ли мы тем, что будем созерцать эти явления, не обращая никакого внимания на то, что явления эти значат, словно группа дикарей, изумленно глядящих на радиоаппарат и нисколько не интересующихся содержанием передаваемых им сообщений, или же мы со всей решимостью возьмемся за осмысление этих тонких и едва уловимых высказываний, пришедших к нам из загробного мира, и за построение такой религиозной концепции, которая будет основана на посюстороннем человеческом разуме и потустороннем духовном вдохновении? Эти явления уже переросли пору детских игр, они покидают возраст спорных научных новшеств и принимают, или примут, очертания фундамента, на котором будет построено вполне конкретное здание религиозной мысли, в некоторых своих частях воссозданное из материала старых зданий, в других же строящееся из совершенно нового материала. Доказательства, на которых покоится данная система, столь бесчисленны, что потребовалась бы весьма значительная библиотека, дабы вместить их все; свидетельства же, на которые система эта опирается, идут к нам не от каких-то безвестных и мифических персонажей, живших в неопределенно-далеком прошлом и не подлежащих никакому контролю с нашей стороны, но от самих наших современников, людей, ум и характер которых уважаемы всеми.

Положение в целом сводится, на мой взгляд, к следующей альтернативе: либо надо предположить, что случилась неимоверная, невероятная, массовая эпидемия сумасшествия, охватившая два поколения и два континента и поражающая мужчин и женщин, во всех остальных отношениях в высшей степени здоровых; либо же приходится допустить, что за несколько лет из Божественного источника до нас дошло Новое Откровение, которое далеко превосходит самые крупные религиозные события, происшедшие после смерти Христа, ибо Реформация была всего лишь оживлением омертвелого католицизма, тогда как данное откровение напрочь изменяет лицо самой смерти и всю судьбу рода человеческого. Между этими двумя предположениями нет места колебаниям: мнение, согласно которому Спиритизм лишь обман да ложь, не выдерживает никакой критики и не может устоять перед очевидностью. Либо явное безумие, либо же идейная революция, позволяющая нам бесстрашно смотреть смерти в глаза и являющая собой для нас великое утешение в тот миг, когда те, кого мы любим, уходят от нас в мир иной.