Новгород и Псков: Очерки политической истории Северо-Западной Руси XI–XIV веков - [2]
Позднее взгляды К.Н. Бестужева-Рюмина разделил В.С. Иконников, предпославший главе о псковском летописании в своем обобщающем труде очерк по истории Пскова. При этом он осветил летописные сообщения о столкновениях Пскова с Новгородом[9].
Немало уделил внимания взаимоотношениям Новгорода и Пскова А.И. Никитский. Введя в научный оборот большое количество летописного и актового материала, он попытался построить целостную концепцию псковско-новгородских отношений посредством изучения в основном политического и церковного быта городов. А.И. Никитский считал, что Псков изначально выступал как пригород Новгорода, и связано это было с особенностями устройства областного быта в Древней Руси, при котором старшинство одного города распространялось на всю область-землю, что фактически делало всех ее жителей единым целым. Поэтому псковичи могли принимать самое активное участие в делах новгородского веча и, следовательно, в борьбе новгородских партий, отголоском чего было появление в Пскове первых князей. Но это вовсе не означало утверждения в Пскове самобытности, и, в отличие от Н.И. Костомарова, А.И. Никитский отказывался видеть существование между Новгородом и Псковом какой-либо федерации. Псков оставался в подчинении Новгорода, а псковские князья «продолжали носить характер новгородских наместников», иногда выборных, как литовский Довмонт. Лишь со второй четверти XIV в. наступает время решающей борьбы Пскова за независимость[10].
Как видим, вопрос о взаимоотношениях Новгорода и Пскова был обстоятельно рассмотрен еще в дореволюционной отечественной историографии. Привлечение богатого фактического материала по истории Новгорода и Пскова в значительной мере обусловило известное различие во взглядах ученых на конкретные пути развития двух городов. Вместе с тем общим моментом для дореволюционной историографии было понимание сущности и характера тех социально-политических процессов, связывавших Псков и Новгород, которые большинством исследователей трактовались как эволюция от отношений зависимости и подчиненности пригорода старшему городу к равноправному сосуществованию двух вечевых городов-земель, каждая из которых имела свой самобытный уклад.
Для дореволюционных исследователей история отделения Пскова от Новгорода зависела от развития основных элементов общинно-вечевой государственности в Псковской земле. Для советских же авторов, обращавшихся, начиная с 20-х гг. XX в. к рассмотрению новгородско-псковских отношений, был важен факт наличия в Псковской волости черт феодального княжества или феодальной республики. То есть, иначе говоря, на первый план ставилось изучение социально-экономических вопросов, что заслоняло собой исследование социально-политических проблем. В связи с этим распространилось мнение о том, что в период, предшествовавший появлению крупной частной земельной собственности и класса бояр-землевладельцев в Пскове, здесь не могло возникнуть самостоятельной государственности. Возможность появления сепаратистских настроений по отношению к Новгороду в Пскове советские исследователи ставили в прямую зависимость от материального благосостояния псковской «господы» и ее собственности на землю, что будто бы позволяло боярам «младшего брата» Новгорода заявлять о своем политическом суверенитете. Весьма симптоматичны, например, высказывания акад. Б.Д. Грекова о том, что псковское вече являлось орудием боярских интересов[11]. На страницах трудов советских историков все чаще начинают фигурировать псковские бояре, манипулировавшие делами внутренней и внешней политики.
Как уже говорилось выше, дореволюционные исследователи, обращавшиеся к изучению псковско-новгородских конфликтов, во многом считали их результатом борьбы определенных партий, дифференцированных по внутри- или внешнеполитической ориентации. Советские историки добавили к этому дифференциацию по социальному признаку. Так, И.И. Полосин на основании анализа псковских летописных текстов выделял среди псковского боярства особую группу — «изменников-сепаратистов», отстаивавших идею независимости Пскова и постоянно спекулировавших на соглашениях то с Литвой, то с Новгородом[12].
Более осторожно подошел к сообщениям летописей М.Н. Тихомиров. По его словам, Псков имел наибольшее значение среди всех новгородских пригородов и даже изначально «представлял как бы особый центр обширной территории». Первые серьезные попытки псковичей отделиться от Новгорода историк видел в известных событиях 1136–1137 гг.[13]
В дальнейшем вопрос об отношениях Пскова и Новгорода в период до Болотовского договора становится для советской историографии второстепенным. Историки предпочитали, как правило, ограничиваться констатацией общеизвестных фактов и событий, не вдаваясь в детальное рассмотрение темы[14].
В отличие от своих современников, А.Н. Насонов уделял внимание проблеме взаимоотношений двух северно-русских городов в связи с изучением истории псковского летописания. Ученый отметил зарождение и развитие в Пскове в период второй половины XIII — начала XIV в. стремлений к политической самостоятельности. К этому же времени он относил становление собственного летописного дела в Пскове
