Новеллы и повести. Том 2 - [34]
Она взяла корзину, набросила накидку, которую сама сделала из прозрачной клеенки, и вышла в сад.
В селе было пустынно, только свисток Эмиши да хриплый голос репродуктора доносились с площади. Две девочки вышли из ворот, торопясь в школу. Одна несла в руках альбом для рисования и желтую айву с мохнатым листом.
— Вчерашняя была больше, — сказала она подружке. — Но мы ее не дорисовали… Она на переменке исчезла.
— Мальчишки съели! — уверенно ответила вторая. — Знаешь, они какие!
Под навесом, огороженным снопами ржаной соломы, сидела бабка Йордана и плела связки из луковиц. Возле нее, смеясь большими блестящими головками, лежала уже готовая связка.
— Ого, ты меня обогнала, — сказала Жела, — В передовики тебя запишем!
— Я нарочно рано вышла, — сказала старуха. — Вчера эти опять притаскивались…
Неподалеку от Юглы жили цыгане, делавшие кирпичи, они уже несколько раз приходили к старухе, просили продать им осла.
— Что ж ты решила, продашь или нет?
— Уж и не знаю, Жела, не знаю, что и делать…
— Чем ты его всю зиму кормить-то будешь? Лучше…
— Ой, не говори! Живая душа ведь, без него одной куковать придется…
— Как хочешь, — сказала Жела. Она мочила ржаную солому, чтобы та стала мягче, и скручивала из нее перевясла. — Не продавай.
— Не продавай, — сказала старуха скорее самой себе. — А что он зимой есть будет?
Минко стоял неподалеку, привязанный к корявому стволу шелковицы. Перед ним лежала охапка травы, две тыквочки и капустные листья, и о зиме он пока не думал…
Подошла Бона, одетая в мужской полушубок с захватанным воротником. На ноги она надела высокие войлочные туфли.
— Что-то холодком потянуло! — сказала она, поеживаясь. — Не знаю, как мы эту зиму переживем, мне так уж сейчас зябко…
Она нарочно говорила про холод, чтобы найти предлог и вынуть из внутреннего кармана полушубка плоскую бутылку с яблочной ракией.
— Вот какое будет у нас паровое отопление! — сказала она и подала бутылку бабке Йордане.
Они выпили, ракия была не очень крепкая, но тепло разлилось у них по жилам. У ракии был еле ощутимый привкус яблок и запах дыма.
Потом они скручивали солому и вплетали в нее луковицы. До самого вечера им предстояло оставаться втроем, потому что Тана поступила в городе на консервный завод, а у Ганеты мальчик пошел в первый класс, и ей приходилось с ним возиться.
Груды лука будут уменьшаться, множество луковиц пройдет через их руки, чтобы составить длинные гирлянды, которые до поздней осени будут висеть под навесом, защищенные снопами, а дожди будут стучать по размякшей соломенной крыше.
— Кто-то идет, — сказала Бона.
Сквозь редкую сетку дождя был виден силуэт человека, приближавшегося к саду.
— Хоть бы не за ослом! — сказала бабка Йордана.
Человек сделал еще несколько шагов, и они узнали его. Это был Милор.
Перевод М. Михелевич и М. Тарасовой.
Ивайло Петров
ПЕРЕД ТЕМ, КАК МНЕ РОДИТЬСЯ
1
Отец мой, как и большинство других в нашем роду, умом не блистал, однако первую значительную глупость он совершил, когда ему уже минуло шестнадцать лет и два месяца. К чести его, которую потом надо было отнести и на мой счет, следует уточнить, что вина вообще-то ложится на моих деда с бабкой. В одно прекрасное утро бабка заявилась в хлев, где отец убирал за скотиной и как раз в тот момент пытался выдрать овода, забившегося кобыле под хвост, прошлепала босиком через кучу навоза, выдернула из яслей соломинку и принялась ковырять ею в зубах. Она зябко ежилась в легкой своей безрукавке и, умильно глядя на отца, отрыгивала луковой похлебкой. Будущий мой папаша то ли не заметил ее появления, то ли не хотел обращать на это внимания. Тогда она сказала:
— Петро, нынешней зимой мы тебя женим!
Отец повесил скребницу на гвоздь и вышел из хлева. Бабкины слова до того ошарашили его, что от смущения он лишь далеко за полночь рискнул вернуться в дом. Бабка с дедом никакого значения не придали этой его глупой стыдливости по поводу будущей женитьбы и твердо решили, что еще две рабочие руки в хозяйстве не помешают. Оставалось только определить, в чьи ворота стучать в нашем селе.
Бабка, как всякая женщина, держалась весьма высокого мнения о себе самой и своем семействе, а вот дед был истинным реалистом. Не теша себя пустыми иллюзиями, он сказал, что сноху, конечно же, надо искать в каком-нибудь из соседних сел. Тут взыграло бабкино честолюбие: «Как так, с какой стати нам гоняться за чужими, когда своих полно. Да только скажи, от здешних девок отбою не будет!..» Целый месяц сновали они по селу, посетили множество домов, но визиты эти успеха не имели. В конце концов бабка, несколько даже сдавшая от бесконечного хождения, объявила деду, что не видит здесь подходящей для них снохи, — ей и в голову не приходило, что просто-напросто люди не очень-то высокого мнения о нашем семействе.. Тогда и был призван на помощь Гочо Баклажан.
Человек этот жил на свете очень долго, а умер нелепо и мучительно. Он провалился в заброшенный колодец далеко за околицей села, и никто толком не знает, сколько времени мучился он там от голода в тщетной надежде, что его спасут случайные прохожие. Судьба жестоко наказала Баклажана за все содеянное им зло, то есть за помолвки и свадьбы, которыми он окрутил сотни мужиков и баб — кого по собственному почину, кого по их просьбе. Что до меня лично, то — скрывать нечего — я испытал острое чувство злорадства, когда узнал, чем он закончил. Я до сих пор считаю, что эта особа — главный виновник моего появления на белый свет. Не возьмись он женить моего папашу, пустив в ход дьявольскую свою способность подыскивать для каждого супругу, отец сам никогда бы с этим не справился. В то время он, правда, хаживал уже на посиделки, но только как оруженосец более взрослых и бывалых парней. Таскал с собой крепкую дубину, разгонял ею собак и, отбивая яростные их атаки, входил в дом последним. И покуда другие парни, пристроившись подле своих зазноб, рылись у них за пазухой, папаша мой шмыгал носом в темном углу, обтирал спиной штукатурку и глянуть не смел по сторонам, боясь, что его кто-нибудь окликнет. Одним словом, к моменту, когда дед с бабкой вознамерились его женить, он если и был способен на что, так только дразнить сельских собак, без посторонней помощи застегивать свои потури
Учитель истории из Парижа, страстный любитель искусства, приезжает в Венецию побродить по музеям, но неожиданно влюбляется в незнакомую девушку, и экскурсии по музеям отходят на второй план. У него сложилось впечатление о девушке как об особе из «высшего общества». Но можно ли доверять первому впечатлению, если имеешь дело с незнакомым человеком?
Герой шпионского сериала Б. Райнова Эмиль Боев сродни британскому агенту 007 из боевика Яна Флеминга. Болгарскому Джеймсу Бонду приходится внедрять в организацию, занимающуюся контрабандой наркотиков, искать секретные документы, разоблачать торговцев оружием.
Главный герой шпионского сериала Б. Райнова Эмиль Боев — классический тип резидента с хорошо подготовленной «легендой». Двойная игра, противостояние, а иногда и сотрудничество представителей различных разведок в центре романов известного болгарского писателя.
На 1-й стр. обложки — рисунок А. ГУСЕВА к повести Глеба Голубева «Пиратский клад».На 2-й стр. обложки — рисунок К. ЭДЕЛЬШТЕЙНА к повести Олега Куваева «Реквием по утрам».На 3-й стр. обложки — рисунок Н. ГРИШИНА к повести Богомила Райнова «Человек возвращается из прошлого».
Кто бы мог подумать, что солидная западная фирма «Зодиак» на самом деле является прикрытием для центра шпионажа за странами Восточной Европы? Но у болгарской госбезопасности сомнений нет — сначала сотрудник этой фирмы Карло Моранди пытается возобновить контакты с завербованным американцами еще до социализма болгарским гражданином, а потом в Италии убивают болгарского разведчика Любо по прозвищу «Дьявол», которому было поручено расследовать деятельность Моранди. Теперь расследование продолжает Эмиль Боев, на глазах у которого и был убит его друг Любо.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
Есть такая избитая уже фраза «блюз простого человека», но тем не менее, придётся ее повторить. Книга 40 000 – это и есть тот самый блюз. Без претензии на духовные раскопки или поколенческую трагедию. Но именно этим книга и интересна – нахождением важного и в простых вещах, в повседневности, которая оказывается отнюдь не всепожирающей бытовухой, а жизнью, в которой есть место для радости.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.
Миуссы Людмилы Улицкой и Ольги Трифоновой, Ленгоры Дмитрия Быкова, ВДНХ Дмитрия Глуховского, «тучерез» в Гнездниковском переулке Марины Москвиной, Матвеевское (оно же Ближняя дача) Александра Архангельского, Рождественка Андрея Макаревича, Ордынка Сергея Шаргунова… У каждого своя история и своя Москва, но на пересечении узких переулков и шумных проспектов так легко найти место встречи!Все тексты написаны специально для этой книги.Книга иллюстрирована московскими акварелями Алёны Дергилёвой.
Этот сборник составлен из историй, присланных на конкурс «О любви…» в рамках проекта «Народная книга». Мы предложили поделиться воспоминаниями об этом чувстве в самом широком его понимании. Лучшие истории мы публикуем в настоящем издании.Также в книгу вошли рассказы о любви известных писателей, таких как Марина Степнова, Майя Кучерская, Наринэ Абгарян и др.
Марковна расследует пропажу алмазов. Потерявшая силу Лариса обучает внука колдовать. Саньке переходят бабушкины способности к проклятиям, и теперь ее семье угрожает опасность. Васютку Андреева похитили из детского сада. А Борис Аркадьевич отправляется в прошлое ради любимой сайры в масле. Все истории разные, но их объединяет одно — все они о бабушках и дедушках. Смешных, грустных, по-детски наивных и удивительно мудрых. Главное — о любимых. О том, как признаются в любви при помощи классиков, как спасают отчаявшихся людей самыми ужасными в мире стихами, как с помощью дверей попадают в другие миры и как дожидаются внуков в старой заброшенной квартире. Удивительные истории.
Каждый рассказ, вошедший в этот сборник, — остановившееся мгновение, история, которая произойдет на ваших глазах. Перелистывая страницу за страни-цей чужую жизнь, вы будете смеяться, переживать за героев, сомневаться в правдивости историй или, наоборот, вспоминать, что точно такой же случай приключился с вами или вашими близкими. Но главное — эти истории не оставят вас равнодушными. Это мы вам обещаем!