Новая земля и новое небо - [4]

Тем не менее, несмотря на издержки и деформации, становление постиндустриальной культуры и сопутствующего ей "нового класса", как и всякий системный процесс, обладал большой инерционностью. И заодно таким экзотическим свойством, которое Руперт Шелдрейк (в своей области) определял как морфологический резонанс. Иначе говоря, если где-то имеет место фундаментальная новация (мутация), то она — причем не всегда понятными путями — проявляется и в других средах, в том числе не связанных между собой непосредственным образом. Так что и в России-СССР процесс становления постиндустриального уклада сопровождался специфическим социальным строительством, становлением, хотя и усеченной, версии "четвертого сословия", искавшего и находившего собственные пути к рычагам власти.

Если мы посмотрим на ситуацию в России во второй половине восьмидесятых годов прошлого века — т. е. обозревая положение вещей, сложившееся в связи с перестройкой, — то, прочитывав социальный текст с очерченных выше позиций, с некоторым удивлением констатируем: на арену российской истории в те годы выходила генерация людей, хотя и эклектичная по составу, по предмету деятельности, но которую, в целом, можно охарактеризовать как российский постиндустриальный класс.

Этот "новый класс" (естественно, не в джиласовском значении данного термина), достаточно быстро нащупал путь к рычагам власти, однако взять власть в свои руки так и не сумел. В реальной истории он сдал ее другой группе элиты, связанной с трофейной экономикой и перераспределением природной ренты, в результате чего Россия-РФ в социальном и геоэкономическом смысле перешла в состояние, которое вначале вроде бы поставило ее на одну площадку с такими странами, как Китай, однако позднее выяснилось, что планка была завышена и более адекватным является сопоставление России со странами калибра Бразилии, да и политической культурой Латинской Америки в целом. Что же касается расхожего аргумента об обладании высокими технологиями и ядерным оружием, то в современном мире им обладают также и Индия, и Пакистан… (Истинная ситуация, сложившаяся в стране, была и остается, правда, прикрытой доходами от экспорта природных богатств — в 2003 году Россия, кажется, вышла на первое место в мире по этому показателю).

А отдельными своими чертами нынешняя российская действительность напоминает даже африканскую. Например, для Африки характерно резкое противопоставление столицы и провинции; столицы, которая своими центральными кварталами порой практически неотличима от европейского города, и глубинки, для которой характерна уже совсем другая реальность, основанная на "народной экономике", натуральном хозяйстве, бартере и т. п. Нечто подобное мы с той или иной степенью соответствия наблюдаем сейчас в провинциальной России, но более отчетливой аналогия, по-видимому, станет после коллапса системы ЖКХ и других инфраструктурных катастроф.

Что я хочу сказать? Россия на излете ХХ века не только не совершила прорыв в пространства постиндустриальной культуры, зачатки чего отчетливо ощущались во второй половине восьмидесятых годов (время не слишком успешной попытки перейти в постиндустриальный кластер и стать одной из частей глобального высокотехнологического/постиндустриального сообщества), но вместо этого провалилась в своего рода "черную дыру", пополнив ряды социального арьергарда мира.

Подобная "загогулина" имела ряд дополнительных следствий: специфический характер оказавшейся у власти элиты; своеобразный рисунок экономики, которая балансирует между доминантой производства природного сырья и полуфабрикатов и некой параэкономической альтернативой. Иначе говоря, выясняется, что устойчивое производство сырья и полуфабрикатов это далеко не худший вариант, а вот в случае развития системного кризиса в сырьедобывающей индустрии, помноженного на изменение благоприятной для России конъюнктуры на мировых рынках и на инфраструктурный кризис, страна рискует погрузиться в стихию Глубокого Юга. С характерными для нее политической нестабильностью, выраженным авторитаризмом (уже не "платящего дань добродетели") и трофейной экономикой (когда цивилизационный ресурс просто проедается, как в девяностые годы проедался стратегический запас и основные фонды). Сейчас как-то забылось, что приблизительно к 1987 году в СССР было проведено довольно значительное обновление основных фондов, и этот задел во многом позволил пережить вакханалию девяностых, плавно, а не скачкообразно реализуя инволюционную перспективу.

Что же касается постиндустриальной культуры, то она по-своему развивается, но, в основном, в столичных мегаполисах, существуя в транснациональном измерении и одновременно — в российском.

— В таком случае, можем ли мы согласиться с тем, что стратегию за Россию в XXI веке пропишут АК?

— АК, действительно, не являются сугубо экономическими образованиями и обладают вкусом к стратегическому целеполаганию. Хотя слово "корпорация" у нас естественным образом употребляется в том же смысле как "фирма", "предприятие"…

— И даже как "производство"?

— И даже как "производство". Корпорация — понятие юридическое, изначально связанное с наличием "корпоративной привилегии" — определенной социальной функции. Корпорация и сейчас рядом черт своей деятельности проявляет себя не только как хозяйственное, но и как социогуманитарное предприятие. Кстати говоря, "сюжет Ходорковского" показывает эту внутреннюю интенцию корпоративных организованностей. В транснациональном мире не слишком актуально предъявление претензий корпорации, по поводу того, что она занимается не своим (хозяйственным) делом. Это логика прошлой эпохи: ты — частный "хозяйствующий субъект", так и занимайся экономикой, мы публичные политики — занимаемся политикой. В реальном мире — настоящем, современном, постсовременном — корпорации представляют комплексные организованности, которые занимается "всем", правда, в различных пропорциях. И если мы посмотрим на показатели рыночной капитализации существующих корпораций, то увидим, что разрыв в соотношении материальных и нематериальных активов достигает порой порядковых величин, т. е. собственно материальные активы могут составлять лишь 10 % их рыночной стоимости. А за счет чего образуются 90 %? За счет нематериального, "невидимого" капитала — человеческого, символического, социального, интеллектуального, культурного…