Новая сила - [31]

По каркасу прокатилась волна дрожи. Даже здесь было ясно слышно пыхтение паровых двигателей, стук шатунов, скрип приводных ремней, свист рассекаемого пропеллерами воздуха. Громада воздушного корабля дрогнула и неторопливо пошла вверх, набирая скорость.

Мальчишки жизнерадостно переглянулись.

Получилось! У них всё получилось! Теперь бы только досидеть незамеченными, пока дирижабль минует Загорищенское и углубится на юго-восток – и всё, порядок. Там-то их уже никто не высадит! Ну, уши надерут, ну Витькин отец ремнём погладит – так это дело житейское, привычное. Главное – они летят!

Елена стояла на обзорной галерее командной гондолы и смотрела, как проплывает внизу серебристая гладь озера. Как исчезают за кормой домишки и огороды обывателей, как превращается в неразличимую точку флаг КайзерРайха над резиденцией губернатора. Последними растаяли в туманной дымке золотые купола Михайловской церкви, но ещё долго ещё пассажиры «Баргузина» слышали прощальный звон колоколов.

Путешествие, второе по счёту в её недолгой жизни, начинается!

Конец первой части

Часть вторая. Шторм у экватора

I

Теллус

Над Южным Океаном

Где-то у экватора

– Майна! Давай понемногу!

Пограничник, стоящий на мостках футов на десять выше Фельтке, начал медленно вытравливать канат. Груз – узкий, длинный свёрток. Механик, в свою очередь, выбирал второй конец – если увесистая штуковина раскачается и станет мотаться туда-сюда, утихомирить её будет непросто.

Лестницы и мостки, подвешенные на тросах и растяжках, оставшихся от цеппелина, раскачивались под ударами ветра, и старшему механику приходилось действовать только одной рукой – другой он судорожно вцепился в растяжки. Иначе никак: колебания мостков, вызванные особенно сильными порывами, вполне способны выбросить человека в бездну, от которой его отделяют только неверные ниточки лееров, скрученных из воздушных корней. Не то, чтобы Фельтке смущала высота или хлипкость конструкции – опытному воздухоплавателю приходилось работать и не в таких условиях. К примеру: чинить приводные ремни пропеллеров цеппелина, вися, подобно цирковому гимнасту, в проволочных растяжках над свинцовыми волнами Северного моря – и хорошо, если не распускаются рядом ватные облачка шрапнелей, которыми пытались достать их узкие, словно клинок курсантского палаша, и стремительные, как гончие-грейхаунды, дестройеры Роял Нэви.

Но здесь всё другое, непривычное и, чего уж греха таить, не слишком приятное. Под ногами мостки, кое-как сшитые из кусков алюминия и фанеры, оставшихся от гондолы цеппелина. А справа колышутся бледно-зелёные мета-газовые мешки – от огромных, размером не уступающих аэростатам-корректировщикам, до совсем небольших, футов десяти в поперечнике, собранные в грозди, которые и образуют основание Летучего Острова. Эти мешки наполняет мета-газ, поднимающий грозди, а вместе с ними и весь остров, к облакам. Вырабатывает мета-газ особая, похожая на мох, плесень, обитающая на внутренних поверхностях мешков, отчего те не боятся небольших проколов и разрезов – запас газа быстро восстанавливается, а толстая упругая плёнка стенок быстро зарастает, затягивая повреждения. К тому же, мета-газ не горюч, и воспламенить такую «газовую гроздь» зажигательными пулями или, скажем, противодирижабельными ракетами, как это не раз происходило с кайзеровскими цеппелинами в небе над Англией, не получится. Чтобы поджечь эти газовые ёмкости, нужна сложная, замысловатая процедура с использованием обитающих в самих пузырях электрических слизней, чьи разряды возбуждают мета-газ, заставляя его вырабатывать подъёмную силу – к слову сказать, куда эффективнее водорода.

Как раз это и проделала беглая наездница-инри, устроившая диверсию на воздушном корвете, обнаружившем Летающий остров вместе с застрявшими на нём кайзеровскими воздухоплавателями. Пришлось сооружать из обломков двух кораблей и мета-газовых мешков, взятых из основания Острова, нечто такое, что и аэростатом-то язык назвать не поворачивается – на этом летучем недоразумении отправлять домой как «потерпевших кораблекрушение» с несчастной «Кримхильды», так и воздухоплавателей с цеппелина L-32, занесённого в этот чужой, невозможный мир усилиями местных чародеев. Хотя, следует быть справедливым: Фельтке, и его камрадам-воздухоплавателям грех жаловаться, поскольку альтернативой этому путешествию было падение разломившегося воздушного корабля в ледяную воду Северного моря. Они и не жаловались – военные воздухоплаватели Второго рейха вообще народ отчаянный, привыкший ходить по лезвию. И когда новым знакомым (хвала Создателю, в этом мире тоже есть и немцы, и Кайзер, и Империя!) понадобились добровольцы для того, чтобы устроить на Летучем острове разведывательную станцию, Фельтке вызвался без колебаний. К нему присоединились лейтенант-бомбардир Карл Нойманн с тремя матросами. Механик рассчитывал, когда они закончат оборудовать станцию, построить ещё один «аэростат», близнеца той, первой каракатицы. Благо всё необходимое у него имелось – и большие куски ткани, оставшиеся от оболочки, и два дизельных двигателя, и даже небольшой запас топлива для них.