Новая сила - [2]

Подъём занял немало времени – всё же годы уже не те, не мог теперь Фёдор Иннокентьевич взлетать, как встарь, по вантам на салинг клипера! И когда он вскарабкался, отдуваясь и поминая шёпотом нечистого, на голую верхушку скалы, то обнаружил, что пришелец уже не один. К гигантскому жуку присоединилось ещё одно воздушное судно, отлично дядьке Федоту знакомое. Он вдоволь нагляделся на такие за годы службы: малый «облачник» инри, пузырчатый, составленный из полупрозрачных емкостей с мета-газом корпус, террасы-надстройки по бортам… Но что летучее корыто остроухих нелюдей делает здесь, за Восточным Хребтом? Не их это территория, отродясь они сюда не залетали… Правда, в газетах писали, что несколько месяцев назад инри предприняли грандиозный налёт на Туманную Гавань именно с восточного направления – но кто же верит газетам?

Однако, «облачник» – вот он! Заблудился, отстал от атакующей Армады? Задачка…

Гигантский жук, похоже, не обрадовался такому попутчику. Стоило инрийскому кораблю приблизиться к нему, как из-под «надкрылья» навстречу брызнула ярко-алая, как артериальная кровь, струя. «Облачник» среагировал моментально, увернувшись от «выстрела», но тут мелькнули, яростно извиваясь, ещё два багровых щупальца – и обвили гроздья мета-газовых пузырей. Отставной кондуктор стоял, не жив, ни мёртв: корпус «облачника» словно таял, растекаясь в воздухе густым шлейфом кровавых капель. И когда уцелевших емкостей с мета-газом перестало хватать для обеспечения подъёмной силы, «облачник» грузно осел на корму и пошёл вниз, описывая сужающуюся спираль, пока, наконец, не рухнул в тайгу верстах в пяти от скалы, на которой устроил свой наблюдательный пункт Фёдор Игнатьевич.

«Плавунец» же, одержав победу, не изменил курса – разве что, слегка сбавил скорость. В одном из «крыльев» была ясно различима огромная дыра с обожжёнными краями. Видимо, догадался дядька Федот, инри сумели в самом начале боя достать неведомого супостата плевком огнестудня – и тут же поймал себя на мысли, что сочувствует остроухим.

Он долго стоял на верхушке скалы, прикидывая направление, в котором скрылся гигантский жук, пока не сообразил, что где-то в той стороне, по слухам, находится легендарный Заброшенный Город – загадочные, полные опасных тайн и сокровищ руины посреди глухой тайги, о котором нередко болтали таёжники, но никто не видел собственными глазами. Не наш, не людской город – если, конечно, верить этим байкам.

А вдруг «плавунец» как раз и полетел туда? Хорошо бы, конечно, сходить, посмотреть, да вот беда – в одиночку такой путь не одолеть. Запасов с собой взято мало, всего на неделю. Нет, лучше вернуться в посёлок, найти надёжных товарищей, и уж тогда… А то и казачьему старшине сообщить – дело-то может оказаться важным, государственным!

Но для начала, следует осмотреть обломки «облачника», благо упал он совсем недалеко. Приняв это решение, Фёдор Иннокентьевич, крякнул и полез вниз. Если поторопиться – до вечера он, пожалуй, успеет к месту падения инрийского воздушного корабля.

А дальше – дальше видно будет.

Часть первая. «Ветер с Севера»

I

Теллус

Китовый архипелаг

Запах в ангаре стоял специфический – острый, едучий, кислотный. Пованивало и гнилью – смесью перекисшего мясного супа и застоявшейся помойки. Фон Зеггерс поморщился: где вы, любезные обонянию воздухоплавателя ароматы машинного масла, газолина и касторки? Здесь, как торопливо объяснил Алекс, всё перебивали амбре питательной смеси для псевдомускулатуры флапперов, горячей меди и паров электролита, начинки гальванических или как их называли здесь, «лейденских» батарей. Фон Зеггерс, прослушавший в своё время три курса Инженерной школы в Париже, заинтересовался техническими достижениями чужого мира, и ему охотно продемонстрировали плоские серебристые цилиндры – аккумуляторные батареи необыкновенной ёмкости, заряжаемые серной кислотой и тонкими пористыми пластинами.

Лейтенант (после возвращения звание Алекса было подтверждено официально) объяснял, что флаппер, странный аппарат, напоминающий то ли фюзеляж цельнометаллического аэроплана, то ли гоночную машину без колёс, надо перед вылетом оснащать несколькими такими батареями. Сжатый мета-газ закачивали пыхтящим паровым компрессором в медные цилиндры, расположенные в кургузых крылышках; питательную смесь заливали через жестяную воронку в бак под сиденьями пилотов. Бак этот фон Зеггерс мог сейчас видеть во всей его красе: гофрированные металлические панели обшивки на боках флаппера отсутствовали и аппарат бесстыдно посверкивал медными внутренностями – баллонами, хитросплетениями трубок, вентилей, кранов, замысловатыми шестерёнчатыми механизмами, более всего напоминающие фантазии свихнувшегося часовщика.

Воздухоплаватель безуспешно пытался разглядеть во всей этой механической каше узлы крепления маховых перепонок – он-то поначалу решил, что крылья аппарата сняты для ремонта. Но здесь его постигло разочарование: ничего подобного у «кальмаров» (так называлась эта модель тяжёлого флаппера) не было. Механики, копавшиеся в начинке летательного аппарата, охотно разъяснили гостю, как действует движок «кальмара» – «во-о-он в тех цилиндрах из чёрной бронзы (тычок замасленным пальцем в хвостовую часть аппарата, где в паутине медных трубопроводов громоздились два массивных обтекаемых бака) гальванические разряды через четвертьсекундные интервалы, возбуждают крошечные порции мета-газа. При этом ТриЭс-субстанция порождает сильнейший импульс противотяготения, одновременно взрываясь наподобие газолиновых паров в цилиндрах двигателя внутреннего сгорания. Эффект это даёт двойной: противотяготение «подбрасывает» аппарат вверх, а струя выродившегося мета-газа, вырываясь из узкой бронзовой дюзы, создаёт тягу. Она способна разогнать «кальмар» до ста пятидесяти узлов, что делает его самым скоростным в этом мире летательным аппаратом. Платить за скорость приходится сложностью в управлении, большим расходом мета-газа, капризными механизмами и хлопотным обслуживанием на земле. Точнее, «на борту» – почти все «кальмары» числятся в составе палубных звеньев Имперского Воздушного Флота, и пилотируют их отборные пилоты, потратившие на освоение капризной техники не одну сотню часов.