Новая сила - [11]

Обычно шлюпы и сторожевики специальной постройки несли охрану морских конвоев и эскадр Кайзерлихмарине. Взятые же из резерва и дооборудованные уже в ходе войны гражданские суда – яхты, рыбацкие посудины, коммерческие шхуны и пароходики – несли службу по охране портов и ближних акваторий, например, внутренних вод Китового архипелага и подходов к военно-морским базам. Как несла сейчас службу бывшая шхуна-краболов, а теперь морской охотник, гроза инрийских «кракенов» «Зееадлер», и двенадцать человек её экипажа, во главе с фенрихом цур-зее Томашем Гржимбальским, шкипером и владельцем шхуны. Конечно, столь несерьёзный чин (соответствующий примерно младшему лейтенанту) был не к лицу пятидесятилетнему морскому волку, просоленному и просмолённому на палубах многих торговых и рыболовных судов, но папаша Томаш не жаловался. Могло быть и хуже – например, поставили бы командиром какого-нибудь желторотого декк-лейтенанта, у которого, кроме энтузиазма и готовности сложить голову по любому подходящему поводу, и за душой-то ничего нет. Такой, глазом не успеешь моргнуть, погубит «Зееадлер» вместе с командой. Так что – лучше уж носить шутовскую форму и терпеть насмешки коллег-рыбаков по припортовым тавернам. Зато и судно и люди будут целее.

Примерно так до сих пор и получалось. Новоиспечённый морской охотник успел поучаствовать в двух боевых операциях: один раз вместе с двумя сторожевиками они трое суток преследовали «кракена», а в другой – участвовали в поисках и спасении экипажа воздушного корабля, потерпевшего катастрофу на подлёте к Китовому архипелагу.

Оба раза удача была на стороне вчерашних пахарей моря: «кракена» совместными усилиями загнали на прибрежное мелководье, после чего плавучую гадину расстрелял подошедший военный клипер. Что до экипажа дирижабля – их вовремя выловили из ледяной воды и доставили живыми (хотя и не совсем невредимыми) на базу.

Но на этот раз дела грозили обернуться не столь радужно.

Это был не самый крупный экземпляр – футов сто двадцать в длину, что означало команду десятка в три инри. Чем мельче «кракен» – тем больше глубина, на которую он способен погружаться, это истину экипаж «Зееадлера» успел уже усвоить. А потому – особенно опасны вот такие, сравнительно мелкие. Они подкрадываются неслышно для акустиков на двух сотнях футов, и стремительно всплывают у самого борта. И тогда – беда, хорошо, если успеешь вызвать прислугу к орудиям, которых на бывшем краболове всего-то два: старая четырёхфунтовая пушка на полубаке и картечница винтовочного калибра позади мостика. Есть, правда, ещё подрывные патроны, но когда «кракен» всплывает с тридцати футах от борта – применять их себе дороже, шхуне достанется от близких взрывов посильнее, чем плавучей гадине.

С некоторых пор инри изменили свою тактику. Теперь приоритетными целями для них стали шлюпы и морские охотники, несущие охранение баз и всего Китового архипелага. Папа Томаш знал – да и кто не знал? – что за минувшую неделю полдюжины таких вот судёнышек погибли в неравных схватках с «кракенами», которые, к тому же, стали нападать попарно – всплывали по оба борта «охотника» и сразу, с двух сторон, шли на абордаж. Примерно так случилось три дня назад с «Грумантом», шкипером на котором ходил давний собутыльник папы Томаша, китобой-помор Антип Егорыч и вся его команда, набранная из здоровенных, русоволосых парней из Новой Онеги. Подошедший к месту схватки клипер нашёл только догорающий остов «морского охотника» и качающиеся в волнах тела моряков, искромсанные инрийскими клинками – но и недвижную тушу кракена, в клочья изорванную мощным зарядом взрывчатки.

Так что папе Томашу и его парням ещё повезло – и «кракен» оказался только один, и акустик вовремя успел засечь всплытие. И когда иссиня-чёрная гребнястая туша показалась из-под воды, по ней замолотили пули картечницы.

«Кракену» такая встреча явно не понравилась. Шумно выдохнув смрадный отработанный воздух, гадина развернулась к «морскому охотнику» носом, украшенным пучком суставчатых щупалец, и выбросила струю огнестудня, целя в мостик. И не промахнулась – митральеза вместе с расчётом исчезла в облаке пламени. С полубака плюнула снопом картечи пушка, и это не позволило «Кракену» повторить залп. Он начал разворачиваться, подставляя новой опасности защищённый хитиновым панцирем бок, а «Зееадлер» уже выходил из-под удара, волоча за собой шлейф дыма от разгорающегося пожара. Папа Томаш, кое-как сбив пламя со своего плаща, отдавал распоряжения аварийной команде. Сигнальщик одну за другой выпускал ракеты – сигнал об обнаруженной подводной угрозе и мольба о помощи. Снова грохнула пушка, на этот раз фугасной гранатой. Столб воды встал у самого рыла твари, полетело в воздух оборванное щупальце, но чудовищное создание (вернее, управляющие им инрийские моряки) уже пришло в себя – «кракен» издал протяжный утробный рёв и раскинув веером уцелевшие щупальца, ринулся в атаку. Папа Томаш выхватил из кобуры револьвер, взвёл курок и приготовился палить по лезущим на борт нелюдям. Сигнальщик отбросил бесполезную ракетницу и схватил окованный железом гандшпуг – каждый на борту «Зееадлера» понимал, что пришла пора дорого продавать свои просоленные морем шкуры.