Новая русская империя - [14]

Идея развития Русской земли и как территории, и как государства, и как системы ценностей определяла внешнюю и внутреннюю политику России на протяжении нескольких веков. Ею руководствовались Вещий Олег и Ярослав Мудрый, Иван Калита и Сергий Радонежский, эта идея лежала в основе политической доктрины «Москва — Третий Рим», была и остается стержнем современного русского национального самосознания. Безусловно, имело место византийское влияние. Но как, реципируя, по словам Г. Еллинека, чужие учреждения и законы, каждый народ претворяет чужую мысль, применяя ее к своим национальным особенностям, так и русская традиция все иноземные веяния пропускала через себя, порой меняя принципиально.

Здесь можно выделить два взаимодополняющих подхода: позиция людей должностных, тех, кто обладает властью, кто наделен большими полномочиями, и отношение российского массового сознания к идее Русской земли. И надо признать, что позиция первых далеко не всегда была государственнической.

Рассматривая территорию как один из основных признаков любого государства, следует подчеркнуть, что трагедия 1991 года заключается не только в том, что некоторые внутренние административные границы стали государственными. Главное состоит в том, что страна Россия, носившая в XX веке имя «Советский Союз», единый организм, единая культура, единая цивилизация оказались разорванными на несколько частей. Да, русский язык сохранился почти на всех этих территориях, хотя на некоторых из них стали создаваться враждебные русской культуре моноэтнические государства. Но не стало единой территории, единой российской или русской земли. И осознание этого стало причиной несчастья десятков миллионов людей.

Указанные проблемы не замыкаются только и исключительно на вопросах правовой неопределенности и незавершенности территориального размежевания на востоке Европы после гибели великого государства. Речь, несомненно, идет о некоем цивилизационном разломе, который пытаются искусственно углубить между русской и европейской, русской и азиатскими цивилизациями. Тем, кто пытается представлять Россию ординарным европейским государством, не грех вспомнить, что еще Г.Н. Трубецкой вслед за Н.Я. Данилевским пришел к выводу, что «Россия не только европейская держава», а потому «мы не можем поддаться искушению всецело вернуться в Европу». Аналогично нельзя России замыкаться только на Азии.

Это англосаксы склонны рассуждать о противостоянии Суши и Моря с преимуществом последнего. Российская традиция, продолженная в ХХ веке В.П. Семеновым-Тян-Шанским, требует сочетания морских и сухопутных территорий, преодоления односторонности.

Отсюда рожденная русскими мыслителями и прежде всего России внутренне присущая геополитическая теория евразийства. Евразийцы (П.Н. Савицкий, Н.С. Трубецкой, Л.П. Карсавин, Г.В. Флоровский, Г.Н. Трубецкой, Е.Н. Трубецкой, И.И. Дусинский, Г.В. Осипов, Э.А. Баграмов и другие), выступая против односторонней ориентации России на Запад, совмещая географически территорию России с территорией Чингисханова государства и рассматривая Европу не более как полуостров Старого материка, лежащий к западу от границ России, представляли и представляют Евразию не просто как материк, а как особый Срединный мир, объединяющий Европу и Азию, но отличающийся от них особыми геополитическими, этнокультурными, духовными и иными свойствами, предопределяющими исторический путь и миссию составляющих его народов.

Геостратегически близка евразийцам модель Х.Дж. Макиндера, предполагающая подход к Евразии как к Осевому миру, вокруг которого располагаются четыре пограничных региона, совпадающие в принципе с территорией распространения четырех мировых религий — буддизма, брахманизма, ислама и христианства. Россия, по мнению Х.Дж. Макиндера, и занимает в мире осевое положение, вокруг которого строится развитие цивилизаций, зарождение и эволюция государств. «Ее давление на Финляндию, Скандинавию, Польшу, Турцию, Персию, Индию и Китай заменило собой исходившие из одного центра набеги степняков. В этом мире она занимает центральное стратегическое положение, которое в Европе принадлежит Германии. Она может по всем направлениям, за исключением севера, наносить, а одновременно и получать удары».

Роковую роль в ХХ веке в судьбе нашего Отечества сыграло то, что при высоком уровне образования в Советском Союзе общественное сознание запуталось в теоретических изысканиях советской эпохи. Победивший социализм стал бороться с религией, национализмом, патриотизмом как реакционными явлениями, препятствующими идти человечеству к всеобщему счастью. Значительную роль в затемнении национального самосознания сыграло методологическое искажение понятий «Россия» и «русские».

Говоря о трех ветвях единого народа — велико-, мало— и белорусах, — Ф. Ратцель подчеркивал, что их «вообще можно назвать северно-, южно— и западнорусскими». Если в последнем (четвертом) дополнительном томе самой известной до 1917 года российской энциклопедии — Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона издания 1907 года — открыть статью «Россия», то первая вклейка к этой статье не может не заставить задуматься. Это составленные Д. Рихтером 4 карты с обозначением: «Распределение главнейших народностей Европейской России (по родному языку) по данным переписи 1897 г.». Первая карта — «Русские вообще». Затем идут три другие карты: «Великороссы», «Малороссы» и «Белоруссы». И цвет-то для обозначения всех выбран одинаково: от бледно-розового до красно-коричневого. Даже по статистике большевиков в 1920 году на территории РСФСР площадью 18 384 тыс. кв. верст проживало 131 197 тыс. чел., из них родными языками назвали великорусский 55 667 469 чел., малорусский — 22 380 551 чел., а белорусский — 5 885 547 чел., и было подчеркнуто: «а всего русских — 83 933 667 чел., или 66,80 % всего числа жителей».