Новая роль России в современной политике США - [4]

В этой позиции — ключ к более точному пониманию специфики нынешнего глобального экономического кризиса, отразившегося в России и в США по-разному.

Стратегия и экономика

Как подчеркивает академик Львов, одной из важных особенностей России является то, что она располагает большим количеством сырьевых ресурсов на душу населения. Однако мы не Миниверы Чиви[8], мы не презираемые паразитические физиократы: для понимания обнадеживающих особенностей российской экономики мы должны, как показывает доклад академика Львова, делать упор на производительный потенциал ее народа. В этом смысле поучительным является сравнение с Украиной.

За исключением сельскохозяйственного потенциала, рек, береговой линии, на территории Украины практически нет природных ресурсов для промышленного развития, если не считать выдающегося производительного потенциала, представленного ее учеными и образованным населением вообще. Украина должна кормиться за счет прибыли, получаемой из добавленной стоимости, обеспечиваемой ее конкурентоспособной наукой и производительностью труда.

В конечном счете, такой же ключ годится и к экономическому восстановлению новой России. Это экономический потенциал и России, и Украины, которой премьер-министр Маргарет Тэтчер и президент Джордж Буш намеревались разрушить; так же, как оговорено в качестве особого условия в презренном нравоучении, известном как «Доктрина Вебстера», которое МВФ и посол Буша Роберт Страусс применили к России и Украине. Как и Украина, постсоветская Россия концентрирует свой экономический потенциал вокруг научного истэблишмента и в относительно превосходящем качестве программ всеобщего производственно-технического образования^{1}.

Для обоснования этого положения автор данной статьи предлагает свой взгляд на проблему, отражающий как традиционный подход, так и относящиеся к данному вопросу результаты собственных исследований, являющиеся уникальными. Традиционность заключается в признании того, что современная европейская цивилизация берет начало со времен создания в 15 веке первого современного государства-нации — Французской республики Людовика XI. Это также научная и экономическая традиция француза Жана-Батиста Кольбера и европейца Готфрида Лейбница, которая нашла отражение в антиадамсмитовской Американской системе политической экономии Министра финансов США Александр Гамильтона, а также в деятельности Фридриха Листа. Она встречается и в русской истории — во влиянии программы, разработанной Готфридом Лейбницем для Петра I, и в прямом и косвенном влиянии Листа на экономическую практику и политику Дмитрия Менделеева и графа Сергея Витте. Дополнительным уникальным фактором является открытие автором научных принципов физической экономики, которая играет решающую роль в понимании способа, при помощи которого должен быть использован российский научный и образовательный потенциал для преодоления бедствий, постигших сегодня экономику страны.

Передававшийся по телевидению «Берлинский» доклад автора (12-го октября 1988 г.) содержал предложение о применении к новой России традиции Американской системы политической экономии. В этом докладе, который был представлен национальной телевизионной аудитории США в том же месяце, автор заявил о приближающемся крахе советской системы и предстоящем воссоединении Германии, а также четко очертил политику сотрудничества по восстановлению экономики Восточной Европы[9]. Эта концепция вскоре была значительно детализирована, начиная с ноября-декабря 1989г., в политических заявлениях и выпусках проспектов под рубрикой «Европейский продуктивный треугольник»[10].

Политика продуктивного треугольника не только предвосхитила все основные детали, но и пошла несколько дальше «Плана Делора» (см. рис. 1, стр. 15). Она была направлена на то, чтобы задействовать центр мирового экономического прогресса, известный со времен Карла Великого, который представляет собой структуру типа сферообразного треугольника с вершинами в Париже, Вене и Берлине, как ось технологического двигателя для всей Евразии. Этот треугольник должен стать своего рода ядром сети оборудованных железнодорожным сообщением «коридоров развития», распространяющихся на Восток и на Юг, пересекая Евразию по таким направлениям, как Берлин-Варшава-Москва, а также Киев и далее к Тихому и Индийскому океанам. Хотя принципы, заложенные в предложения по «продуктивному треугольнику», либо неизвестны, либо не модны в классных комнатах и профессиональных журналах европейских и североамериканских академий последней четверти века, в них нет ничего, что противоречило бы установившейся традиционной доктрине и практике американской[11] Их можно легко найти среди того, чем занимается российский Центральный экономико-математический институт. Пригодность этих принципов в условиях нынешнего экономического положения России была отмечена автором настоящей статьи в его специальном докладе комитету Российской Государственной Думы 20 февраля 1995 года[12].

Действительно новым для русских ученых, но тем не менее необходимым, здесь является оригинальное открытие автором сущности и проблем математического отображения причинной связи между ориентацией образования и капитальных вложений на науку как на двигатель экономики, с одной стороны, и последующим ростом «макроэкономической» производительной силы труда работников агропромышленной сферы, с другой