Новая инквизиция - [15]

Эта книга вторгается в партизанскую онтологию, пытаясь расширить наши представления о возможном в традициях Ницше, сюрреализма, патафизики и Чарльза Форта, поэтому несложно предсказать, что ее гневно заклеймит как цитадель, так и скептики вроде проф. Мунге, которые слепо верят в нынешних идолов, общепризнанные парадигмы и локальный общественный туннель реальности в целом. Из-за моей неисправимой склонности к витиеватой риторике я по-прежнему буду называть этих верховных жрецов современного идола новой инквизицией, а их догматический туннель реальности — новым фундаментализмом.

Это вовсе не полемическое навешивание ярлыков, которым злоупотребляют оппоненты в споре. Я хочу отделить либералов от фундаменталистов не только в науке, но также в религии и общей философии. К примеру, человеке расширенным (или разрушенным) сознанием в результате изучения гносеологии может стать юмовцем-фундаменталистом или абсолютистом, убежденным, что никакое доказательство невозможно и все идеи одинаково достоверны. Более мудрый и менее логичный человек может стать юмовцем- либералом, придерживаясь мнения, что ни одно доказательство не абсолютно, но некоторые идеи («Если пойдет дождь, на улицах будет мокро») кажутся более правдоподобными, чем другие.

Точно так же можно встретить монотеистов-либералов, которые охотно признают, что неопровержимых доказательств существования Бога нет, но все же считают доказательства его существования более убедительными, чем доказательства его не существования. И можно встретить монотеистов-фундаменталистов, реликтов старой инквизиции, которые с радостью сожгут на костре всякого, кто сомневается в существовании Бога.

Таким же образом я называю материалистами-либералами тех, кто считает материализм «сравнительно лучшим вариантом» или самой правдоподобной моделью на фоне других философий, а материалистами-фундаменталистами тех, кто из-за философского невежества, явной бравады или слепой веры объявляет материализм «единственно истинной философией», а всех сомневающихся или колеблющихся — психами, упрямцами или лжецами. Такая «единственно истинная философия» представляет собой современную разновидность средневековой «единственно истинной церкви». Материалист-фундаменталист — это современный идолопоклонник; он создал образ мира и теперь ему поклоняется.

Фундаменталистская наука ничем не отличается от других форм фундаментализма. Лишенная чувства юмора, снисходительности в суждениях и здоровой доли сомнений, она нетерпима, фанатична и беспощадна ко всем «еретикам». В итоге, как и любая другая закрытая идеология, она становится смешной и откровенно нелепой, и именно это я намерен продемонстрировать.

Поскольку эта демонстрация полна драматизма и в то же время гротескна, в тексте книги я изначально предполагаю, что новые фундаменталисты прочно закрепились во всех современных структурах власти и превратились в новую инквизицию, преследующую всех, кто не признает их идола. Я прекрасно сознаю, что такой стиль изложения не лишен преувеличений и насмешки. Жрецы цитадели никогда не сжигали и не запрещали книги, не подтасовывали факты в поддержку собственных предубеждений и не участвовали в спланированных клеветнических кампаниях по дискредитации инакомыслящих. Все они — уважаемые люди. Разумеется.

И тем не менее (см. книгу Колина Уилсона «В поисках Вильгельма Райха»)… В октябре 1957 г. агенты американского правительства нагрянули в издательство Института оргона в Нью-Йорке. Они изъяли все книги, погрузили их в мусоровоз, отвезли на Вендивурт-стрит и бросили в мусоросжигательную печь.

Это произошло не в средневековье, а всего несколько десятков лет назад; не в стране с фашистской или марксистской диктатурой, а в государстве, чья конституция конкретно запрещает расправляться с неугодными идеями при помощи пиромании; и спровоцировано не религиозными, а «научными» фанатиками, которых Дж. Б. Пристли окрестил цитаделью.

Автором книг был д-р Вильгельм Райх, бывший ученик Фрейда и политический радикал. Д-р Райх недолго ходил в коммунистах, некоторое время был социалистом и, в конце концов, разработал собственную идеологию рабочей демократии. В двух словах: эта идеология родственна цеховому социализму Честертона, анархизму Кропоткина и ныне модному среди неортодоксальных марксистов правовому марксизму. Д-р Райх также считал, что ни одна идеология, включая его собственную, не будет работать, пока не произойдет сексуальная революция психологического (не политического) характера и люди не перестанут стесняться своих телесных потребностей.

Д-р Райх раздражал американское медицинское общество, придерживаясь крайне «психосоматических» взглядов, согласно которым практически все болезни вызываются подавлением как во фрейдистском, так и в политическом смысле. Другими словами, он утверждал, что одомашненные приматы выдрессированы до той степени мазохистской покорности, которая в буквальном смысле заставляет их болеть «физически» и «психически». Кроме того, Райх раздражал влиятельное американское общество психоаналитиков, утверждая, что сама по себе фрейдовская терапия ничего не лечит и должна сопровождаться так называемыми «телесными упражнениями»: разнообразными техниками мышечной релаксации и нормализации дыхания. Хуже всего, он смертельно оскорбил