Новая Ева - [114]

– Конечно! Это же ты! – отвечает он с улыбкой, и на короткий миг я радуюсь своему возвращению.

– Итак, какой план? У тебя ведь он есть, верно? Потому что, черт возьми, не зря же я так парился с этим хламом! – Хартман кивает на медицинскую аппаратуру, которая превратила нашу общагу в мини-госпиталь.

– Как тебе это удалось? Ни у кого не возникло подозрений? – Я даже отдаленно не могу себе представить, как можно держать меня в секрете.

– Поверь мне, с тех пор как Ева начала крушить тут все и вся, а потом еще и Эрни объявился, здесь многое изменилось. – Он возвращает очки на нос. – Плюс я еще взломал сенсоры в этой комнате, так что они показывают тепловой сигнал только одного человека.

– Я знал, что могу рассчитывать на тебя.

– Хотя то, что отец Евы вернулся и предъявил ультиматум, что будет говорить только со мной, вызвало у них серьезные подозрения. Это была не прогулка в парке, доложу я тебе, – говорит Хартман, и мои мысли вновь возвращаются к Эрни.

– Где он? – спрашиваю я.

– Последнее, что я слышал, это то, что они держат его на нижних уровнях. Как можно дальше от Евы.

– Умно.

– Очевидно, они не хотят, чтобы она знала о его возвращении. Все пилоты были строго проинструктированы о новых кодах поведения, на случай если Ева заговорит о нем. – Хартман закатывает глаза.

– Значит, до него никак не добраться? – Меня мучает чувство вины за то, что я отправил старика одного в логово врага.

Хартман качает головой.

– Как долго я был в отключке? – спрашиваю я.

– Прилично… – Он пожимает плечами и взъерошивает и без того лохматые немытые вьющиеся волосы. Я бросаю на него выразительный взгляд. – Послушай, у меня почти целый день ушел на то, чтобы найти этот чертов криотанк, который ты взломал. О, и, кстати, ты должен мне пачку жвачки. Я же просил тебя не тратить ее почем зря. Это винтаж!

Теперь моя очередь закатывать глаза.

– Это было нелегко, проторчать там столько времени незамеченным, не говоря уже о том, чтобы отыскать твою замороженную задницу и затащить сюда, избежав расспросов!

Внезапно пол содрогается.

Я смотрю на Хартмана. Тот и ухом не ведет. Как будто это в порядке вещей.

Толчок повторяется, и от вибрации мигает экран моего кардиомонитора.

Я встаю, но ноги дрожат и подгибаются. Хартман хватает меня под руку и помогает удержаться.

– Окно. – Я киваю на дисплей реалити-ТВ.

Экраны мерцают, когда мы приближаемся, и, как обычно, показывают серые облака. Я провожу рукой, и появляется инфракрасное изображение внешнего мира. Внезапно окно освещается огненными всполохами. Под нами разгоряченные толпы, осаждающие Башню.

– Они стоят там с тех пор, как появился Эрни. Число протестующих неуклонно растет, – говорит Хартман, пока мы оглядываем людское море. Я увеличиваю масштаб и вижу, как люди скандируют и поют. Некоторые держат фотографии Евы или огромные баннеры с лицом Эрни. Многие размахивают в воздухе самодельными транспарантами.

СВОБОДУ ЕВЕ.

ЭПО – ОТПУСТИ ЕВУ!

ПРАВДУ – НА СВОБОДУ.

– Мир наблюдает, – говорит мне Хартман.

– Тогда нам стоит предоставить им зрелище, – отвечаю я. – Где мать Кади?

63 Брэм

Мать Кади подходит к нашей двери, и по ее глазам, выглядывающим из-под вуали, видно, как она волнуется. Матери заходят к нам на свой страх и риск, но это редкое зрелище.

– Добрый вечер, мистер Хартман, – спокойно и непринужденно говорит она, переступая порог комнаты. В коридоре никого нет. Хартман ненадолго запер двери и лифты, чтобы ничто не помешало этому тайному визиту.

– Кади. – Я выхожу из темного угла комнаты.

Она замирает, пристально глядя на меня. Я знаю, она читает выражение моего лица, пытаясь получить подтверждение своим подозрениям о муже и сыне.

– Мне очень жаль. – Я не хочу, чтобы она страдала от неизвестности.

Она не плачет. Она не двигается. Просто тяжело сглатывает и склоняет голову.

– Фрост и Джонни были сильными людьми. Они пожертвовали собой ради нас, – говорю я.

– Ради Евы, – поправляет меня мать Кади.

– Ради Евы, – соглашаюсь я. Пора бы мне уже усвоить.

– Тогда мы не должны допустить, чтобы их жертва была напрасной, – говорит мать Кади, и по ее твердому голосу можно понять, что она готова выслушать план.

– У нас не так много времени, – говорю я. – Мне нужно, чтобы вы передали кое-что Еве. – Я оглядываю комнату. – Послание.

Я протягиваю руку, чтобы показать ей, о чем речь, и она улыбается.

– И что же я должна сказать ей? – спрашивает мать Кади.

– Ничего. Ева знает, как это прочесть.

– Но я думала, план будет состоять в том, чтобы вытащить ее, освободить. Вы ведь здесь, чтобы спасти ее, не так ли?

– Нет. Еву не нужно спасать, ей нужно самой освободить себя. Она должна это увидеть. Я просто собираюсь открыть ей глаза. Остальное она сделает сама, – говорю я, и мать Кади забирает у меня вещицу и прячет ее под платьем.

– И после того, как я отдам ей это?

– Просто будьте готовы. Вы должны спрятаться. Это будет опасно. Я не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал.

Ее немолодые глаза мерцают при мысли о грядущих событиях. Я вижу в ней тот же мятежный огонь, что и во Фросте. Бьюсь об заклад, когда-то они были крутой командой.

– Если это все, что вам от меня нужно, я вернусь в Купол, – говорит она. – Сегодня вечером я принесу Еве ужин, прежде чем ее переведут на больничный этаж.