Новая Ева - [107]

– Останься со мной, – умоляю я, протягивая к ней руки, теряясь в догадках, что изменилось со вчерашнего дня и почему она выглядит такой отстраненной и рассеянной.

Я откидываю одеяло и уже собираюсь бежать за ней, но, когда она открывает дверь и пулей вылетает из комнаты, меня настигает головокружение. Я делаю глубокий вдох и закрываю глаза, но дурнота лишь усиливается, тело наливается тяжестью и не слушается. Я пытаюсь позвать мать Кади на помощь, но ничего не происходит. Я не могу ни крикнуть, ни даже рот открыть.

Я знаю, что истощена последними событиями. Хотя я годами совершенствовала свою физическую форму, занимаясь танцами, боксом и восточными единоборствами, вчера я выделывала такие трюки, какие мне и не снились. Я слишком загнала себя, не успев восстановиться после автокатастрофы. Теперь за это расплачивается мое тело.

На какое-то мгновение мои мысли возвращаются к маме. Ее тело не смогло сохранить жизнь нам обеим. Оно подвело нас. Может, и мне досталось такое же тело, и мое будущее обречено. Что, если история повторяется?

Мои пальцы нащупывают шершавый рубец на запястье, и тяжелая грусть закрадывается при мысли о том, чем все могло бы закончиться.

Головокружение накатывает волнами, и я чувствую, как подступает тошнота. Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох, медленно выдыхаю, потом опять вдыхаю полной грудью, и воздух разливается по моим побитым костям.

– Молодец.

Я резко открываю глаза. Вивиан стоит в изножье кровати, разглядывая свои ногти, как будто я не заслуживаю ее полного внимания.

– Ну и беспорядок ты устроила там, внизу. Настоящий погром.

– И хорошо, – дерзко отвечаю я, усаживаясь чуть повыше, пытаясь взять себя в руки и не раскисать при ней. Я не хочу, чтобы она считала меня слабой, и не только это: я не хочу, чтобы она впадала в панику и еще больше ограничивала мою жизнь. Быть прикованной к кровати – что может быть хуже?

Наконец она переводит взгляд на меня, и я вижу в нем отвращение.

– Мне все известно о вашем обмане. И я больше не хочу в нем участвовать, – заявляю я, вскидывая брови.

– Я знаю. Мы слышали, – говорит она с гадливой улыбкой, поглядывая в угол комнаты, откуда на нас смотрит хромированная камера видеонаблюдения. – Вчера было довольно эмоциональное представление. Все эти сопли и вопли, – с издевкой произносит она, взмахивая руками, пародируя мои движения и мимику. Внезапно она останавливается, и ее лицо снова невозмутимо. – Тебе не следует подвергать себя таким нагрузкам.

– Как будто вам не все равно.

– Ева… – Она раздраженно вздыхает, словно устала от моих детских обид по пустякам. – Ты должна научиться жить головой, а не сердцем.

– В смысле?

– То, чем мы здесь занимаемся – это для общего блага.

– Играете в Бога?

– Жертвуя теми, кого слишком много, чтобы дать шанс избранным, – говорит она, наклоняя голову набок.

– Девочкам?

– Конечно.

– А что, если я смогу производить только мальчиков?

– Мы работаем над этим от твоего имени, – делится она со мной как с сообщницей. – Мы не можем полагаться на случай. Рождение мальчика было бы неудачей. Ты и сама не хотела бы этого. Все, что ты видела внизу, делается ради тебя.

От ужаса у меня челюсть отваливается. – Я не хочу этого. Я не делала ничего…

– Твоя эмоциональная привязанность естественна, Ева. Но все гораздо серьезнее и выходит далеко за пределы материнства. Это борьба за выживание. Если мы не совладаем с природой, если не используем в полную силу созданную нами науку, мы потеряем право на жизнь.

– Это больше, чем игра до победы или поражения. Делая то, что вы предлагаете, мы не заслуживаем того, чтобы жить! – выкрикиваю я, и мое тело обдает жаром. – Мать-природа разлюбила нас не в одночасье. Манипуляции вроде тех, что проделываете вы, заставили ее отвернуться от нас. Отсутствие уважения к ее… магии. – Я подыскиваю правильные слова, что бывает нелегко в споре с Вивиан. – Ее способность дарить жизнь и любовь – вот что привело всех нас в этот мир. Мы должны показать ей, что мы заботимся о ней, что мы искупили все свои чудовищные преступления, совершенные в прошлом.

– Интересная мысль. – Она медленно кивает.

– Я серьезно. Мы не можем тупо повторять свои ошибки. – Я прикладываю руку к груди.

– Ты права. – Вивиан поджимает губы, но не может скрыть намечающуюся улыбку. – Посмотрим, что она сделает с твоим «искупительным» и заботливым сердцем завтра.

– Что, простите? – Я с трудом сглатываю.

– Имплантация? – торжествующе шепчет она, удивленно округляя глаза, как будто посмеивается надо мной. – Ты ведь не забыла, не так ли? Мы следим за процессом. Оплодотворенные клетки активно размножаются…

Моя решимость ослабевает с каждой мышцей на лице.

Вивиан кривится. – Вот именно. Завтра особенный день, когда ты заберешь свое потенциальное потомство и дашь ему шанс на жизнь. Твоя дочь уже ждет тебя, мать Ева, ее клетки делятся, а многообещающее будущее искрится возможностями. Все, что ей сейчас нужно, это чтобы ее забрала добрая мать, которая ценит красоту человеческой природы и находит отвратительными и жестокими тех, кто подавляет любые ростки жизни. Она уже здесь, Ева. Поздравляю.