Новая алмазная сутра - [8]
Ошо, когда назвали мое имя.
Я не могу вспомнить, как он вошел, так как я была так переполнена воздействием его энергии, которая окружала меня как прохладная дымка, которая заставляла плыть мою голову.
В его глазах был другой свет, его жесты имели изящество, которое отличало их от всего, что я видела раньше, у него была сильная мягкость, которую я не осознавала, когда сидела на дискурсах.
Когда я села перед ним, не в силах говорить, я почувствовала свет у себя на лбу, и он дал мне медитационную технику, которую я должна была делать каждый вечер; он сказал, чтобы я пришла через две недели, чтобы сообщить о результатах.
Он сказал, что многое должно всплыть.
Я наблюдала, считая, что что-то действительно драматическое и "духовное" случится со мной, но я обнаружила, что "всплыло" только счастье.
Я сообщила Ошо, и он сказал: "Придет еще больше счастья, потому что если ты однажды открылась для счастья, этому нет конца, Это продолжает расти.
Если ты однажды открылась для несчастья, оно продолжает расти.
Это просто поворот внутри тебя, настройка внутри тебя... как если бы ты настроила радио на определенную длину волны, и оно поймало определенную станцию".
"Точно также, если ты стараешься настроить себя на счастье, ты сможешь воспринимать все счастье, которое доступно в мире.
А оно огромно; никто не может его исчерпать.
Оно океаническое... оно продолжается, продолжается и продолжается.
У него нет ни начала, ни конца.
И то же самое с несчастьем; оно тоже бесконечно".
Он сказал, что если ты однажды узнал, как повернуть свое лицо к счастью, это становится все глубже и глубже, до тех пор, когда приходит момент, когда ты забываешь, что несчастье существует.
У меня был сон, как будто я падаю, и, когда я мчалась вниз, вниз, руки протянулись и поймали меня, и это был Ошо.
У меня была своя собственная идея, что может быть, с медитацией происходит что-то похожее на медовый месяц, потому что когда я впервые встретила Ошо, случилось много странных переживаний.
Я думаю, это потому, что я ничего не ожидала, так что у меня была определенная невинность относительно эзотерики.
И сидя на дискурсе однажды утром, не впереди, но достаточно близко, чтобы у меня произошел с Ошо контакт глазами, я почувствовала волну энергии, как будто атомный гриб двигался вверх внутри меня и взорвался в области груди.
В течение нескольких следующих лет мой "сердечный центр" был областью, где происходило больше всего событий.
Когда я впервые услышала, как Ошо говорит об осознавании, я не поняла.
Во время моих нескольких первых попыток осознавания, я обнаружила, что когда бы я ни пыталась осознавать, мое дыхание прекращалось.
Я не могла дышать и одновременно осознавать.
Я должно быть слишком сильно пыталась и была слишком напряжена.
Я начала понимать, что Ошо говорил об обусловленности и о том, что ум - это компьютер, запрограммированный родителями, учителями, телевидением и, в моем случае, поп-песнями.
Я никогда не думала об этом раньше, но было многое, что я начала замечать относительно себя: мои реакции на ситуации, мои суждения.
Когда я останавливалась, чтобы проверить, я вспоминала, что так меня учил мой учитель... моя бабушка думала так... это то, во что верил мой отец.
"Где же я во всем этом?"- спрашивала я себя.
Медитация случалась для меня естественно, просто, когда я сидела на дискурсе и слушала звук голоса Ошо и паузы между словами.
Я сидела и слушала ритм и таким образом скорее медитация приходила ко мне, чем я старалась сделать что-то для этого.
Дискурсы стали так важны для меня, что я просыпалась несколько раз в течение ночи и вскакивала с постели, готовая бежать.
После того, как мои эмоциональные всплески плача в кустах поуспокоились, дискурсы стали важным и питательным началом моего дня.
Я начала замечать насколько Ошо отличается от всех, кого я видела, и иногда я просто, не отрывая взгляд, весь дискурс смотрела на его руки.
Каждое движение было поэтическим и изящным, и все же у него была жизненность и сила, которую излучает огромная мощь.
Его манера говорить соблазняла, но соблазняла нас медитировать, идти по духовной тропе.
Его руки были протянуты к нам, он манил, как будто мы были детьми, делающими первые шаги, он успокаивал нас и продолжал звать нас вперед.
Он смеялся вместе с нами, говорил, что не надо быть серьезными, что серьезность- это болезнь, а жизнь полна игры.
Когда он смотрел на нас, мы сразу же чувствовали, что он принимает нас, доверяет нам и любит нас так, как мы не чувствовали никогда раньше.
Я употребляю слово "нас", потому что он был одинаков со всеми.
Он любил каждого одинаково, как будто он сама любовь.
Его сострадание было чем-то таким, чего я не испытывала никогда раньше.
Я никогда не встречала никого, кто говорил бы правду о ситуации, рискуя своей собственной популярностью, чтобы помочь другим.
Я послала письмо Ошо, в котором описала мой сон.
Я считала, что это красивый, цветной сон и хотела, чтобы Ошо увидел его.
Я получила ответ: "Сны - это сны, без всякого значения".
Я была в ярости.
В конце концов, разве не из-за важного сна я вообще приехала сюда?
Я вела дневник снов много лет и считала, что значение снов очень важно.
Эта книга – увлекательный рассказ автора о своем духовном опыте жизни рядом с Ошо, великим индийским мистиком конца ХХ века.Путь к Мастеру начался для Шуньо в Лондоне в начале семидесятых годов, а в 1975 году она отправилась в Индию и с тех пор постоянно была рядом с Ошо – вплоть до того момента, когда он покинул тело.Взгляд Шуньо – очень личный. Вскоре после прибытия в Пуну ей было предложено присоединиться к команде людей, которые заботились о быте и здоровье Ошо.Читая книгу и глядя на события глазами автора, у читателя появляется возможность приблизиться к Ошо настолько близко, насколько это возможно.
Книга Владимира Арсентьева «Ковчег Беклемишева» — это автобиографическое описание следственной и судейской деятельности автора. Страшные смерти, жуткие портреты психопатов, их преступления. Тяжёлый быт и суровая природа… Автор — почётный судья — говорит о праве человека быть не средством, а целью существования и деятельности государства, в котором идеалы свободы, равенства и справедливости составляют высшие принципы осуществления уголовного правосудия и обеспечивают спокойствие правового состояния гражданского общества.
Емельян Пугачев заставил говорить о себе не только всю Россию, но и Европу и даже Северную Америку. Одни называли его самозванцем, авантюристом, иностранным шпионом, душегубом и развратником, другие считали народным заступником и правдоискателем, признавали законным «амператором» Петром Федоровичем. Каким образом простой донской казак смог создать многотысячную армию, противостоявшую регулярным царским войскам и бравшую укрепленные города? Была ли возможна победа пугачевцев? Как они предполагали обустроить Россию? Какая судьба в этом случае ждала Екатерину II? Откуда на теле предводителя бунтовщиков появились загадочные «царские знаки»? Кандидат исторических наук Евгений Трефилов отвечает на эти вопросы, часто устами самих героев книги, на основе документов реконструируя речи одного из самых выдающихся бунтарей в отечественной истории, его соратников и врагов.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.