Новая алмазная сутра - [2]

Он только что закончил свою первую книгу "Ритмы Виденья" и погрузился в заслуженный отдых.

Прибыв в аэропорт в Ибице, я в первый раз увидела мать Лоуренса, Лидию.

Она стояла, подняв обе руки, приветствуя нас, и картина этой первой встречи по-прежнему в моей памяти, как будто это было вчера.

Лидия для меня духовная мать, наша связь глубокая и древняя.

Она жила в духовной группе в Индонезии много лет и также занималась в гурджиевской школе.

В ее прекрасном доме, в традиционном для Ибицы стиле, мы все трое сидели около огня с сосновыми поленьями и обсуждали "Тихий Взрыв".

Я спрашивала ее совета, безопасно ли это, и она ответила утвердительно, сказав, что я должна попробовать техники медитации.

Единственное сомнение по поводу книги у меня было в том, что на обороте книги была биографическая справка, что Раджниш во время своей последней инкарнации, семьсот лет назад, жил в Тибете.

Это звучало слишком фантастично, чтобы быть правдой, но я помню, как Лоуренс поднял брови, когда я сказала: "В любом случае я не ожидаю найти совершенного духовного мастера, потому что как он может быть, совершенным в моих глазах, когда я даже не знаю, чего я ищу".

Каждый, кто бывал на Ибице, знает, что этот остров вызывает сильные чувства.

В любом случае я приехала в отпуск и не интересовалась странными опытами, я была счастлива, работая целый день в саду Лидии.

Я чувствовала очень хорошо, ощущая связь с землей, и не интересовалась прогулками на пляж или посещением обычных туристских мест.

Именно здесь у меня был первый опыт медитации, опыт бытия в моменте.

Это произошло по необходимости.

Лоуренс и я были на пикнике с несколькими друзьями.

Я отошла в сторону от группы, чтобы набрать немного цветов для Лидии.

Она чувствовала себя не очень хорошо и поэтому не пошла с нами.

Я наткнулась на рощу пышных растений с меня ростом, на которых росли розовые и белые цветы.

Когда я подошла, чтобы собрать их, я обнаружила, что сорвать их не так-то легко, и я должна очень неуклюже рвать ветки, ломая весь куст.

Я посмотрела на разрушения, причиной которых я была, и увидела, что ветка, которую я разодрала сверху донизу, сочится беловатым соком.

Я почувствовала себя плохо, это было похоже на кровотечение.

Я сказала растению: "Раз уж я так разодрала тебя, я залижу твою рану, чтобы тебе стало лучше". Я лизнула языком сок, сочащийся из ветки, и вернулась к месту пикника со своими цветами.

Мой язык и небо онемели, как будто мне сделали укол новокаина у дантиста.

Когда я подошла к своим друзьям, которые сидели на земле, одна женщина вскочила и сказала:

"Немедленно выброси эти цветы и вымой руки - они смертельно ядовиты".

Белый сок был внутри меня.

Я поняла, что если я скажу этим людям, о том, что я сделала, они сойдут с ума.

А если они начнут так волноваться, я тоже потеряю голову и заболею.

"Все равно здесь нет госпиталя, - доказывала я самой себе. - Так что, что можно сделать?

Лучше я приму этот `яд` в свое тело, и пусть он станет частью меня".

И я не сказала никому из своих друзей, о том, что я сделала.

Путь назад, к дому, был очень длинным, и в машине я была очень молчалива.

Мои друзья рассказывали истории о людях, которые умерли от этих отравленных цветов.

Одна семья, состоящая из родителей и двух детей, умерла всего пару месяцев назад, потому что у них была жаровня, и они использовали ветки этого растения для приготовления еды.

В машине было много народу, и было жарко; я сидела на колене у Лоуренса.

Я нагнула голову и высунулась из окна, я чувствовала онемение в горле, и я сказала себе, что все будет в порядке, если я смогу принять яд и расслабиться.

Я заключила сделку с цветами, что их яд будет спать во мне и не причинит мне вреда, до тех пор, пока однажды я не отравлю себя сама.

Я не знаю, что я имела в виду под этим, но это то, что говорил мой ум.

Мы доехали до дома Лидии, был ранний вечер и я и сейчас вижу лучи заходящего солнца на цветущем миндальном дереве.

Мы приготовили ужин.

Мы съели ужин.

Я не произнесла ни слова.

Я была перенесена в здесь и сейчас, потому что каждое мгновение могло быть последним.

Я чувствовала легкое подташнивание и была очень высоко.

Все, что я делала, имело очень большое значение и интенсивность.

Я осознавала все вокруг меня, как никогда раньше, и я осознавала себя: мое тело, каждый удар сердца, каждое движение.

У меня было чувство, что лучше двигаться, и я сделала мокрую уборку кухни.

Лидия и Лоуренс звали меня, чтобы я села с ними, какого черта я все время убираю кухню.

Я чувствовала себя очень спокойной.

Я не думала много о чем бы то ни было.

Я легла спать в ту ночь, и мне было интересно, проснусь ли я.

Я и сейчас вижу комнату, такую, какую я увидела, бросив на нее последний взгляд в ту ночь, - это стало незабываемым впечатлением.

Так или иначе, я проснулась и была совершенно здорова.

Позже я прочитала об этих цветах в энциклопедии, там было написано:

"Олеандр: "...и имеет ядовитый сок похожий на молоко.

Наиболее известен обычный олеандр, часто называемый розебеем, обитатель

Средиземноморья, распространенный в виде характерного высокого кустарника, он хорошо описан у Плиния, который упоминает его, похожие на розы цветы и ядовитые качества".