Новатерра - [18]
Приняв контрастный душ и докрасна растершись жёстким полотенцем, заметно посвежевший Александр оглядел себя в большом настенном зеркале. Красив, чертяка, не отнимешь! Хотя во всём довольно средний: и ростом, и комплекцией, и статью, и... и - ладно, на его век хватит. Изящные черты чуть удлинённого лица делают облик несколько надменным. Аристократ, поди ж ты! Римский консул. Сенатор от ростовского микрорайона Северный... Нос, правда, малость подкачал, изоѓгнут, если приглядеться. Привет от... ладно, дело прошлое. Зато уж волосы - на загляденье: каштановые, вьющиеся, без следа залыѓсин, без тени первой седины. Усы, конечно. Без усов что за казак? Кизяк, а не казак!.. Что же так мучит целый вечер?! Как перед боем, твою мать!
- Алик, не надо, я устала, - сквозь пятый сон пробормотала Рита. - Завтра, ладно?
Да кто тебя вообще о чём-то просит?! Что, 'мать' упомянул? Так это, видно, мысли вслух. Прости, любимая, никто здесь ничеѓго не хочет! Уже давно. Завтра - так завтра. Вот кстати, завтра уже час как наступило... К чеѓму же так похабно на душе?!
На подступах к Земле армада развернулась, сомкнув кольцо не видиѓмых без микроскопа легионов над обречённым миром. Момент для отражения агрессии упущен. Да был ли он?! Кому то ведомо? Теперь уж всё едино. Завтра на рассвете... и на закате... и отныне - навсегда...
Между тем недобрый вечер - по мере продвижения к востоку давно перешедший в ночь и даже утро - продолжался. По городам и весям могучей некогда Империи, не так давно разваленной на нищенские независимые государства, 'дорогие соотечественники' занимались привычными делами. Так, в уютном тихом баре близ Кузнецкого моста в Москве за отдельным столиком сидели двое представительных мужчин. Во всяком случае, один из них явно выглядел таковым: седовласый, в меру вальяжный, с отточенным орлиным профилем лица, на вид хорошо за пятьдесят, в белом с голубым отливом щегольском костюме. Весь его облик - облик человека, знающего себе истинную цену, собственную роль и место в обществе - не столько отдавал снобизмом нувориша, сколько указывал на принадлежность к благородному сословию. Несколько десятков лет назад о подобных людях шепотом отзывались так: 'Из тех ещё, из ранешних, из бывших'... Из тех, чей аристократизм был заложен в геном чередой поколений достойных пращуров, а не отставным унтер-офицером на курсах придворного этикета при Доме Колхозника. Из тех, кто с отрочества был воспитан в духе комильфо. Из тех, для кого куртуазность поведения в любой жизненной ситуации отнюдь не была сотрясанием воздуха.
Не была она пустым звуком и для 'белого' господина. Брезгливость, явственно сквозившую сейчас из-под его прищуренных век, любой сторонний наблюдатель отнёс бы к помоям, выдаваемым за кофе, или, скажем, к педофилии как социальному явлению, но отнюдь не к собеседнику. Хотя, увы, на самом деле всё происходило в точности до наоборот...
Сосед по столику, на добрых десять лет моложе, в куда более скромном одеянии заштатного чиновника, способный, казалось, вызвать брезгливость у последнего БОМЖа в подземном переходе, испуганно оглядывался по сторонам, обильно при этом потел и ежесекундно поправлял тёмные очки на волосатом, картошкой, носу - великий конспиратор! И бормотал:
- Да вы с ума сошли, уважаемый... хм! Совсем рядом с Контоѓрой! Да меня... если кто вдруг... и вас тоже...
- Кому ты нужен?! - усмехнулся 'белый' господин. - Кроме меня... И прекрати дрожать, смотреть противно! Думаешь, за тобой 'наружка' таскается? Вот в моё время... - задумался на целую минуту. - Да, время прошло, так что коллеги мой портрет давно забыли, не переживай... Ладно, к делу! Я тебя вызвонил не в плане долга, не беспокойся. Могу, кстати, ещё денег подкинуть.
- Неплохо бы, - заискивающе взглянул на седовласого аристократа собеседник.
- Ещё бы! Тем более - не надо возвращать... Но об услуге я теѓбя, коллега, попрошу.
Чинушу затрясло.
- Не бойся, никаких секретов. По крайней мере, в нашей прежней области. Мне к завтрашнему дню нужна...
'Да, к завтрашнему дню...', - вздохнув, склонился над кофейной чашкой господин 'из бывших', когда чиновник наконец откланялся с большим пухлым конвертом и ничуть не меньшим облегчением.
Сколько уж было этих Дней, желанных Завтра! А Цель всё так же далека... И ведь какая Цель! Предел мечтаний человечества... Да ну, плевать на человечество! Успеть бы самому, ведь годы-то идут. Летят! Сколько их осталось - иди-ка знай...
Он в принципе согласен был погибнуть за великую Идею, хотя, конечно, будучи на пороге триумфа, не стремился даже в золотую усыпальницу - величайшего блага хотелось вкусить и самому. Но следовало поспешать ещё и потому, что не всякая гибель красна, не всякая связана с героикой, зато обрушиться может в любой момент, и от неё так просто не убережёшься. Например, собьёт лихач-водитель, вылетев на тротуар, кирпич с крыши на темя рухнет, зарежет банда пьяных гопников, коѓфе, вон, отравишься - таким не мудрено... Смерть же от старости или по болезни 'белый' господин вовсе считал бессмысленной и даже в чём-то постыдной. Какая старость, если эликсир Бессмертия фактически в его руках! Осталась малость...
Основная фаза обучения завершена, но время серьезных дел еще не наступило. Однако, новоиспеченный королевский телохранитель не может сидеть смирно, сложа руки. Если приключения не желают находить его, он находит их сам, тренируя свои умения и навыки, оттачивая мастерство оратора и стратега, учась читать в душах людей. К тому же, то, что вокруг тишина, ничего не значит — вокруг Хуана запутывается клубок интриг, в котором проявляются те, кто станет как его будущими врагами, так и друзьями.
…Объект молчит. И Айнер ушел… Тихо. Почти спокойно. Если бы не грызущие нас мысли, не усталость, проползшая через натянутые нервы, — было бы похоже на обычную подготовку штурмовой операции… Но этот штурм будет последним боем роты — и с победой, и с поражением… Мы потеряем людей, технику… Мы погибнем… и знаем об этом — каждый офицер, каждый боец… Каждый знает… и каждый молчит… Мы должны… Должны перейти предел — подойти к концу, чтобы бросить ему эту войну прямо в разверстую глотку… Иначе он сожрет всех… Иначе жизнь не сохранить никому… Если задачу не исполним мы, — не исполнит уже никто.
Из архивов отдела ***. 25 мая 2017 года.…написано по стенограммам контакта с майором Кровником. Сеанс связи проводил руководитель отдела *** Кузьмин. Проводником к сознанию был агент Пронин. Кровник объяснил, что его заданием было доставить оружие в Москву. Во время выполнения задания, Кровник попал в пещеру сна. Для самого Кровника это его последний сон, он длится несколько секунд в гаснущем сознании – но в самом сне много лет ведёт бой с монстрами, которые пытаются прорваться в пещеру. Спустя полчаса, после выхода на связь, контакт с майором был прерван, связь заблокирована бессмертными.
В мрачной тьме 41-го тысячелетия человечество со всех сторон подвергается нападениям чужаков, еретических культов и подлых слуг Губительных Сил. Лишь одна сила может выступить против этих бесконечных угроз — Космический Десант.В сборник вошли рассказы Грэма Макнилла, Гэва Торпа, Джеймса Сваллоу, Гая Хейли, Криса Райта и многих других. Под одной обложкой собран 31 рассказ о космических десантниках.
Самая первая экспедиция на Марс, в которую набрали специалистов с миру по нитке – в первый марсианский стройбат. Зарывается в землю сразу в трёх точках Марса. Готовит почву для колонизации планеты. Совершенно случай земляне узнают о существовании внутри Марса огромного города – остатки былого величий древней цивилизации марсиан. Никто даже не предполагал, что эту цивилизацию уничтожило таинственное облако Глобула, которое периодически посещает Марс. Проникнув в город и столкнувшись с этим облаком, земляне постепенно узнают историю Марса и начинают борьбу за его будущее.
Кровавый Ангел брат Кравин, тяжело раненый в бою с чудовищным противником, продолжает сражаться, чтобы вернуться к своим собратьям, пока его тело ещё служит ему. Выжимая из себя последние остатки сверхчеловеческих сил, Кравин знает, что он должен вернуть Ордену то, чем владеет — и не может умереть, пока не вернёт наследие.