Новария - [49]

— Обойдусь, значит, без шляпы. Ваш климат для шляп и вправду жарковат.

— О сударь! — Харичамбру чуть удар не хватил. — Вот уж это было бы действительно неприлично! Уважение к царю требует оставаться в его присутствии покрытым. Я могу достать вам, скажем, тюрбан.

— Я не умею заматывать эти проклятые штуки, да в них, кажись, и жарко. А не найдется ли у вас какой-нибудь маленькой шапочки без полей?

Харичамбра призадумался.

— Ах, придумал! Я вам достану шапочку, какие носят Святые Плясуны — члены религиозной секты фанатиков. Она вам подойдет.

Теперь о том, как строить речь. Обращаясь к Его Величеству, вы, естественно, избираете высшую степень вежливости. Фразы, в которых Его Величество выступает субъектом или объектом, произносятся в третьем лице единственного числа сослагательного наклонения...

Приближаясь к члену царской семьи или к представителю духовенства, находящемуся при исполнении, вы должны остановиться в шести шагах и один раз коснуться лбом пола. К этим лицам обращаются в третьем лице единственного числа изъявительного наклонения с добавлением почтительного окончания.

Приближаясь к представителю мальванской знати, вы должны остановиться в трех шагах; при поклоне тело располагается параллельно земле. К этим лицам обращаются в третьем лице единственного числа изъявительного наклонения без добавления почтительного окончания. Дворянин обязан вернуть поклон, но при этом сгибается не более, чем на сорок пять градусов...

Прежде чем уйти, Харичамбра уведомил Джориана, что королева Мневис будет представлена царю на открытой аудиенции на второй день с момента прибытия; что на следующий день после этого планируется закрытая аудиенция с участием царя и советников и что через десять дней все они приглашены на придворный бал.

— Варвары, — добавил Харичамбра, — зачастую расценивают это как приглашение на пир; они не знают, что мы, Правоверные, считаем поедание пищи срамным делом и едим в одиночестве или, что чаще, в окружении семейства. Но балы, тем не менее, устраиваем — хотя танцы у нас намного более скромные и благопристойные, чем в иных землях. Этот бал знаменует семисотпятидесятилетие царевны-змеи.

— А сама царевна будет на балу?

— Надеюсь; этот бал единственное событие в году, ради которого она покидает свои апартаменты. Между нами, вы не питаете страсти к горячительным напиткам?

Джориан вытаращил глаза.

— Я люблю вино и эль, но навряд ли это можно назвать страстью. Я, ежели надо, и без них обойдусь. А что такое?

— Варвары зачастую питают непреодолимое влечение к такого рода напиткам, которые в Мальване находятся под запретом, — исключение делается только для неприкасаемых: им разрешено облегчать в других отношениях безрадостную жизнь, дающуюся как наказание за грехи в предыдущем воплощении. Если вы не можете обойтись без ядовитого зелья, — тут Харичамбру слегка передернуло, — и соблаговолите написать прошение — мол, питаю пагубную страсть и, буде меня лишат зелья, сойду, мол, с ума и стану опасным для общества, — я смогу вас регулярно обеспечивать напитками.

— Я обдумаю ваше предложение, — сказал Джориан.

После ухода Харичамбры он спросил Карадура:

— Что за парень этот царь Шайю, не как царь, а как человек?

— Твой вопрос, сынок, не имеет смысла; быть мальванским царем так изнурительно, что у него мало шансов проявить себя как личность. Царь занят с утра до вечера, если не делами государства и выслушиванием прошений, то религиозными обрядами. Ему ведь приходится ублажать не только миллионы мальванцев, находящихся под его владычеством, но и сотни богов на небесах — задача, способная напугать даже усерднейшего из усердных.

— Ну, а с близкими-то он каков?

— Нет у него близких — то есть, нет друзей, если можно так выразиться. Необходимость соблюдать придворный этикет, в котором предусмотрен каждый его шаг, лишает царя возможности завязать истинно близкие отношения. Когда он призывает одну из жен в свою опочивальню, бедняжка, приближаясь к нему, должна проделать все те бесконечные церемонии, которые выпадают на нашу долю в тронном зале. Вполне возможно, что, испустив королевское семя, он и удостаивает женщину минутной беседы, но кому это ведомо?

— В Ксиларе-то получше распорядились; у нас король живет почти как человек. Ну ладно: вот не родись Шайю царем, каков бы он был?

— Кто знает? — пожал плечами Карадур. — Человек создает должность, а должность создает человека — особенно такая непосильная должность, как Великий Государь. Но из царя Шайю, насколько я могу судить, вышел бы человек добропорядочный и не без способностей — будь он твоим соседом, ты бы, верно, сказал: «Добрый малый, только скучноват». Разумеется, смотря по обстоятельствам, Шайю бывает и жестоким, и буйным; взойдя на престол, он глазом не моргнув предал смерти целый выводок братьев. Не сделай он этого, один из братьев, возможно, свергнул бы его, и нам некого было бы обсуждать. Но, как видишь, царь к твоим услугам.

* * *

Открытая аудиенция оказалась интересным образчиком исполнения придворных ритуалов. Харичамбра заранее оговорил каждое слово и жест, а Джориан отрепетировал это со своими девушками. Ответы и жесты Великого Государя были не менее искусственны.