Норвуд - [5]
Похоже, не я один не понимал, как действовать, поскольку старичок Cельдингер тоже тихонько сидел на краешке стула и молчал, поглядывая на интерфектора.
— Скажи мне, парень, — вдруг обратился ко мне Бернард Глен. — А бургомистр на тебя и раньше имел зуб?
— Н-нет, — я смутился. Голос интерфектора одновременно и привлекал, и подавлял. Разговаривать с ним хотелось, но почему-то было боязно.
— А на кого-то из твоих близких?
— Я сирота, господин, — под пристальным взглядом хотелось вытянуться по струнке. — Из близких людей у меня есть, разве что, только соседка — тётушка Ясуи...
— Беженка с Жёлтых островов? — господин Глен обратил внимание на необычное имя.
— Да, — тётушка Ясуи заботилась обо мне со смерти отца. — А почему вы спрашиваете? Про бургомистра, я имею в виду?
Интерфектор хмыкнул, несколько раз прошёлся по небольшой комнате взад-вперёд и только потом ответил:
— Видишь ли, всерьёз обвинять тебя в убийстве моего сына может либо дурак, — и тут мужчина бросил короткий взгляд на дознавателя, — либо тот, кто хочет свести личные счёты. Но есть третий вариант. Пытаться свалить всё на тебя, будет ещё и...
Господин Глен сделал небольшую паузу, как будто ждал, что я закончу фразу вместо него. Но как назло, в голове царила пустота, и мне оставалось только молчать.
Выждав мгновенье, Бернард Глен закончил мысль сам:
— Пытаться свалить всё на тебя, будет ещё и предатель!
На мгновение все как будто окаменели, и стало настолько тихо, что удалось расслышать шелест бумаги, потревоженной залетевшим в оконце летним ветерком. Но длилось это недолго.
— Вы думаете, наш бургомистр пособник тьмы? — я вскочил с табурета так резво, что он с грохотом опрокинулся и откатился в сторону.
Со своего места поднялся и мастер Фонтен. Однако так ничего и не сказав, он только поправил ворот, словно тот мешал ему дышать, и опустился обратно на стул.
Дознаватель Сельдингер тоже промолчал, выражая своё осуждение лишь покачиванием головы и жеванием губ. Правда, было не совсем понятно, чем именно он недоволен — словами интерфектора, моей несдержанностью или возможным предательством управителя.
— Я ничего не утверждаю, — господин Глен был спокоен. — Но некоторые странности заставляют задуматься...
Продолжать он не стал. Окинув взглядом присутствующих, остановился на мне, а потом лёгким движением головы указал на выход.
Оказавшись на лестнице, я ещё раз попытался затеять разговор о черноволосой девушке, но господин Глен вновь остановил меня, приложив палец к губам.
— Тихо, — шепнул он и стал, по всей видимости, прислушиваться к тому, что происходит в кабинете после нашего ухода. Однако ничего интересного не случилось — в помещении царила гробовая тишина.
Выждав ещё некоторое время, мужчина разочарованно махнул рукой, и мы вышли из ратуши.
— А где ваши люди? — спросил я с недоумением, оглядевшись по сторонам — вокруг никого не было. Только чалая лошадка стояла у коновязи.
— Со мной лишь Соль, — Бернард Глен отвязал животное. — Это моя лошадь.
— Думал, вы прибыли в город вместе с другими интерфекторами! — мы пересекли главную площадь и свернули на одну из трёх улиц, которые от неё отходили. Однако сразу же остановились и встали так, чтоб нас не было видно из ратуши. Мы же беспрепятственно могли наблюдать за её единственным выходом.
— Я приехал один, — господин Глен придерживал лошадь под уздцы. — Мы редко объединяемся в отряды... Только если враг слишком силён.
— А чего мы ждём? И что будем дальше делать? У вас будут для меня какие-то поручения? — вопросы сыпались один за другим. А ведь я ещё и сам хотел многое рассказать!
Бернард Глен одним коротким взглядом прервал этот поток, а затем по порядку ответил:
— Ждём — реакции на мои слова. Если здесь что-то нечисто, кто-нибудь наверняка побежит докладывать бургомистру. Дальше будем действовать по обстоятельствам, а поручений для тебя, возможно, будет несколько.
Дело шло к вечеру но было всё ещё достаточно светло, а значит, жизнь на улицах как будто остановилась. Особенно это было заметно здесь, в самом сердце нашего городка. И если на окраинах или за стенами встречались люди, спешащие по делам, слышались звуки кузниц да переругивания редких лоточников, не успевших распродать утренний товар, то столкнуться с прохожим или повозкой вблизи площади было практически невозможно. И ничего удивительного — строгие цеховые правила предписывали усердно трудиться, пока не стемнеет, а не шляться где ни попадя. Зато после заката, горожане спешили прогуляться перед сном, выпить пива и обсудить дневные новости, заполняя улицы городка руганью, смехом и страстью.
Долго ждать не пришлось. Буквально через полчаса из ратуши вышла закутанная в плащ фигура, направившаяся в ту сторону, где жил бургомистр. Понять кто это было невозможно — одежда надёжно скрывала очертания фигуры, а капюшон — лицо.
— Видишь, Норри, кто-то побежал докладывать управителю, — пробормотал господин Глен. — Значит, что-то тут и правда не так!
Интересно, откуда интерфектор знает и моё имя, и где живёт бургомистр? Ведь он сразу понял, что человек в плаще отправился именно туда. Вдруг он тоже что-то скрывает?
Он получил второй шанс, согласившись на рискованный медицинский эксперимент. Он равнодушно принял новый мир, где смерть забирает многое, но не всё, ведь у виртуальности свои законы. Он безуспешно сражался на арене, пока не понял главного – победить невозможно. Теперь он вместе с убийцей должен сделать немыслимое - нарушить главные законы этого мира.
Крупный российский бизнесмен, поддерживающий тесные связи с правительственными структурами, готовится к выполнению чрезвычайно выгодного контракта по продаже крупной партии оружия за границу. Его конкуренты, пытаясь перехватить контракт, используют суперпрофессионального убийцу, подготовленного в спецлаборатории бывшего КГБ. В результате убит один из высокопоставленных чиновников, а жизнь бизнесмена находится под угрозой. Однако в результате непредвиденного случая убийца выходит из-под контроля и хозяева получают жестокого, беспощадного и абсолютно неуправляемого человека, несущего смерть всем, встречающимся на его пути...
Они несли на своих штыках свободу и искренне считали себя миротворцами. Простые американские парни в камуфляже и их командиры, и командиры их командиров, и даже самый главный, тот, что сидел в Белом Доме — искренне недоумевали — почему несознательные жители тоталитарных стран так отчаянно сражаются со своими демократизаторами? Ведь бомбят их и поливают напалмом лишь для их же блага, ради того, чтобы они приобщились к благам западной цивилизации. Но афганцы и иранцы, турки и русские упрямо хотели жить по-своему и имели собственное мнение о том, что такое хорошо и что такое плохо.
Могущественный криминальный клан разработал особо секретный проект «Либра», цель которого – насильственное свержение власти в России. Олигарху Соболевскому поручено подготовить почву для мятежа, дискредитировав президента и премьер-министра России. Сделать это решено при помощи популярного телешоу, которое ведет известный телеведущий и журналист Максимов. Максимов понимает, что его втягивают в грязную игру, но у него нет оружия, чтобы защитить себя и свою профессиональную честь, – разве что телекамеры и прямой эфир.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Телеканал CNN, программа Larry King LifeЛарри Кинг. О недавних трагических событиях сказано больше, чем о сотворении мира. Однако о самом виновнике происшедшего мы знаем ничтожно мало. Кто же он все-таки: Волшебник Изумрудного Города, Че Гевара, Раскольников, Сатана, Бог, или обыкновенный клиент психиатрической лечебницы?Грин-Грим. Признаюсь, Сильвин производил впечатление душевнобольного. Но однажды я понял: безумец не он, а мы с вами. Потому давно разучились чувствовать, мыслить, жить. Нам, всем жителям этой многострадальной планеты, как воздух был необходим хотя бы один такой человек — с неистощимыми запасами света и любви в своем сердце, абсолютно свободный от предрассудков, правил и догм.В каком-то смысле он был новым Богом.