Норби и Старейшая Драконица - [28]

— Ты убийца! Фарго был самостоятельным существом и не входил составной частью во что-либо. Ты уничтожил то, что отличало его от всех других существ: его личность!

— Не понимаю. Как мог твой брат умереть, когда он сейчас является частью меня?

Джефф отчаялся что-либо объяснить и повернул голову к Олбани и Старейшей Драконице, надеясь, что они сумеют убедить Моноса в совершенном преступлении. К своему ужасу он обнаружил, что железная ограда превратилась в глухую стальную стену, окружившую весь сад и сомкнувшуюся над призрачными соснами. Оба корабля остались за барьером. Джефф остался наедине с Моносом.

В нем теплилась лишь слабая искра надежды. Державшие его щупальца сжимались не слишком туго. Монос пока что не собирался убивать его; Моносу хотелось поговорить. «Хорошо, — подумал Джефф. — Давай поговорим!»

— Монос, ты обладаешь всеми воспоминаниями Фарго до того момента, когда прервалась связь между кораблем и планетой. Но ты не понимаешь, что факты, зафиксированные в мозговых клетках, — это не память, а уникальная схема мозговых излучений, свойственная только определенной личности. Если ты поглотил живое существо и присоединил его воспоминания к себе, оно умирает как личность, и совершенно неважно, сколько знаний ты при этом получаешь. Другое дело, если ты позволишь его мышлению возобладать над своим, или хотя бы поделишься с ним…

— Я должен быть собой! — Расплывшийся рот перекосился — от страха или от ярости? Пока Джефф гадал, каким будет возмездие, губы Моноса сжались в жестокую, бескровную улыбку, глаз наверху гневно сверкнул.

— Ты рассержен. Теперь ты понял, что значит быть личностью.

— Да! Я Монос! Я пробудился к осознанию себя, пробудился к знаниям. Я живу. Я бессмертен и не ведаю страха перед смертью…

— Ты не понимаешь, что такое смерть. Ты только что стал ее причиной.

— Говорю тебе, я не убивал! Я обладаю всеми познаниями твоего брата и информацией из компьютера.

Джефф вздохнул. Монос так недавно пробудился к жизни, что, возможно, просто был не способен понять человеческие идеи, которыми обладал мозг Фарго.

— Монос, я догадываюсь, почему умер лже-Фарго, — сказал юноша. — Должно быть, он понял, что тебе известен лишь один способ вернуть его — сожрать, как ты сожрал моего брата. И понял, что хотя его знания перейдут к тебе, он потеряет свою неповтроимую личность…

— Он не был личностью! Он был частью меня, и я собирался присоединить его опыт к себе в момент смерти!

— Но он специально умер за секунду до того, как ты успел овладеть его мозгом. Ты не имеешь доступа к его воспоминаниям с тех пор, как он поднялся на корабль и отделился от тебя, не так ли? В последний миг он заставил себя умереть. Он не хотел предать свое существование, каким бы коротким оно ни было!

Жестокая улыбка исчезла. Фальшивый глаз затянулся туманной поволокой и закрылся. В призрачном саду воцарилась тишина, прерываемая слабым, отдаленным стуком, как будто кто-то бил молотком по псевдо-стальной стене.

— Это правда, Монос? Отвечай, черт тебя побери!

— Да. Копия прекратила свое существование, и ее мозг умер, поэтому знания, которыми она обладала, были потеряны для меня. Я испытываю странное ощущение. Думаю, ты мог бы назвать его «печалью».

— Ты был его предком. Когда родители теряют своих детей, они всегда горюют. Он решил отдать тебе атомы своего тела, но не энергетический слепок своего мозга. Возможно, в самом конце ты напугал его, Монос.

— Я пугаю тебя?

— Да.

— Сейчас я стараюсь сделать более чувствительными свои окончания, которые удерживают тебя. Вскоре я настроюсь на твои мысли, и тебе больше не нужно будет разговаривать со мной. Я ощущаю твои чувства и знаю, что ты в самом деле боишься. Но кроме того, тебя одолевает любопытство.

— Мой брат называл это моим постоянным недостатком.

— Я помню, так как обладаю его воспоминаниями.

— Но ты не Фарго! Ты убил его!

— Перестань повторять слово «убийство»! Пожалуй, я уничтожу тебя. Мне больше не хочется заглядывать в твой разум и выяснять твои чувства ко мне.

Щупальца, обвивавшие Джеффа напряглись. Он улыбнулся, взглянул в жуткий глаз, висевший перед ним, и сказал деловым тоном:

— Сначала выслушай меня, Монос. Сейчас ты узнал, что такое горе. Это очень важно. Все знания важны, особенно если ты используешь их во благо, а не во вред другим. Скажи, ты один во Вселенной или существуют другие межзвездные существа, кроме тебя?

— Я не знаю никого. Мое осознание простирается в глубины галактики, но я никого не могу найти.

— Тогда ты очень одинок. Мне жаль тебя. А теперь на тебя будет давить самый тяжелый груз — вина за содеянное.

— Одиночество. Одинокий. Это трудные слова. Я не знал, что они означают, пока не окружил эту планету, населенную чувствующими существами.

— Прошу тебя, уходи с Джемии, потому что если ты этого не сделаешь, то планета умрет. Тогда ты будешь виноват в смерти многих тысяч существ, которые имеют право на жизнь. Не бери на себя такой грех. Оставь Джемию в покое и позволь солнечному свету согреть ее.

Призрачное лицо заколыхалось, под порывом ветра.

— Я подумаю об этом. Но не вижу убедительной причины для беспокойства о крошечных формах жизни на второй планете, где для меня есть удобная атмосфера и много свободной энергии.