Норби и ожерелье королевы - [17]

Может быть, копию ожерелья забросила Олбани в кроманьонскую пещеру, отреагировав на какое-нибудь ее неосторожное желание или побуждение. Неужели скелет принадлежит Олбани?

Норби подошел ближе и положил руку Джеффу на плечо, стараясь рассмотреть, что происходит. Должно быть, он уловил мысль Джеффа, поскольку ответил на нее телепатически:

«Я не знаю, чей это скелет, отсюда плохо видно. Но у него длинные ноги. Олбани высокая и длинноногая…»

«Нет, нет, Норби. Если бы это была Олбани, то ожерелье бы осталось в том виде, в каком она его носила — вместе с фальшивыми бриллиантами».

«Камни могли быть вынуты из ожерелья теми, кто захватил ее в плен. Это могло случиться давным давно».

«Норби, ты очень расстраиваешь меня. Мы даже не знаем, женский ли это скелет. А вдруг это мужчина?»

«Ты первый подумал об Олбани!»

Оскорбленный в лучших чувствах, Норби спрятался в своем бочонке. Джефф вместе с Марселем продолжал наблюдать, как кроманьонцы закончили разбирать камни и склонились над скелетом. Трое художников принесли большие комки глины и слепили над местом погребения грубое подобие головы бизона, в то время как остальные вырыли рядом со входом в пещеру неглубокую яму. Они положили туда кости и кинули сверху вязанки хвороста.

Внимательно рассмотрев вылепленного из глины бизона, вождь надел оправу ожерелья на шею животного, отступил назад и запел. Остальные подхватили его напев и поднесли горящие факелы к хворосту над новой могилой.

Взметнулись языки пламени, удушливый дым начал наполнять пещеру. Распевая, кроманьонцы вышли наружу со своим вождем. Вскоре их голоса стихли в отдалении; слышалось лишь потрескивание горящих веток.

— Норби, вытащи нас отсюда, иначе мы задохнемся! — прошипел Джефф.

— Мы можем выйти наружу, — сказал Марсель.

— Снаружи находится мир ледниковой эпохи с кроманьонцами для компании. Нас занесло не меньше, чем на тридцать тысяч лет в прошлое.

Норби неожиданно испугался.

— Мы потерялись, Джефф, — захныкал он. — Потерялись в далеком прошлом! Я хочу попасть домой и не могу ничего сделать. Я неудачник!

— Прекрати, — решительно перебил Джефф. — Мы вовсе не потерялись, и сейчас нет смысла хотеть домой. Нас там не существует. Сначала нужно найти Олбани и предотвратить событие, создавшее новое временное ответвление.

— Но как мы найдем ее? — спросил Норби. — Может быть, от нее остался только этот скелет.

Джефф вздрогнул.

— Я этому не верю. Но даже если это правда, мы должны вернуться во времени — туда, где она еще жива, — и спасти ее.

— То, что убило ее, может убить и нас, — опасливо пробормотал Норби.

— А кто сказал, что ее убили? — спросил Марсель в промежутках между приступами кашля. — Может быть, она стала женой какого-то пещерного человека и умерла от старости.

Джефф тоже закашлялся.

— Мы не можем вечно сидеть в пещере и гадать, что произошло. Забирайся мне на спину, Марсель. Хорошо, что ты такой маленький и можешь поместиться в защитном поле Норби вместе со мной. Давай, Норби, поехали отсюда!

Норби взял Джеффа за руку, и все трое испытали мощный рывок.

— Во всяком случае, мы больше не в пещере, — облегченно произнес Марсель. — Я очень устал от пещер, и здесь гораздо теплее.

В свете фонарика Норби открылось большое помещение, заполненное музейными витринами. Пол был выложен кремовым мрамором, потолок украшен лепниной приятного кораллово-розового цвета. В витринах находилось множество предметов, предназначенных для украшения человеческих жилищ или тел.

— Это музей! — воскликнул Джефф. — Но определенно не музей Метрополитен на Манхэттене.

— Тут должны быть окна, — заметил Марсель. — Я не знаю, как зажечь свечи в этих канделябрах, но, может быть, когда наступит день, здесь станет светлее. Тогда мы сможем все рассмотреть, не пользуясь бездымным факелом Норби.

— Бездымный факел Норби — это электрический фонарик, а люстры, которые ты называешь канделябрами, тоже работают от электричества, — сказал Джефф. — Когда-нибудь я тебе объясню, что это такое.

— Мне придется многому научиться, — прошептал Марсель с каким-то печальным восторгом.

— И вовсе не обязательно, что снаружи сейчас ночь. Окна могут быть поляризованы таким образом, чтобы не пропускать свет.

— Что это означает, мой друг? — в замешательстве спросил Марсель.

— Это я тоже когда-нибудь объясню. Ожерелье здесь, Норби?

— Да, в этом ящике, — ответил Норби едва слышным голосом. — Но, кажется, я совершил ошибку.

— Если эти окна поля… поляризованы, то можно ли располяризовать их? — спросил Марсель.

— Сейчас посмотрю, — отозвался Норби. Поднявшись на антиграве к окну, он нашел выключатель. Стекло постепенно стало прозрачным, и в комнате посветлело. Снаружи все купалось в ярком солнечном свете.

— Ах, как прекрасно! — воскликнул Марсель. — Должно быть, это один из лучших садов на земле!

Джефф смотрел на ожерелье, выглядевшее точно так же, как и в пещере, без фальшивых бриллиантов. Может быть, Олбани здесь? Потом он отвернулся от витрины и посмотрел в окно.

Сад действительно выглядел великолепно и к тому же использовался для отдыха, поскольку там были дети. Одни качались на качелях, другие бегали вокруг пруда с лилиями, играя золотистыми мячиками. Однако далеко не все из них были людьми. Должно быть, Марсель тоже это заметил: он отступил от окна, охваченный неожиданным страхом.